До конца времен - [62]

Ланч почти закончился, когда появилась Дебби. С ней были все четверо ее детей: один на руках, один в коляске, еще двое ковыляли следом, держась за полы материной длинной куртки. Дебби сказала, что ее муж уехал куда-то с приятелем, а она, сделав вид, будто идет на прогулку, поспешила в церковь. Для малышей это был нелегкий путь, и Дженни тут же положила им на тарелки самые вкусные кусочки, а сама присела поболтать с Дебби. В Мьюзе и окрестностях оказалось на удивление много хороших поваров; еда была вкусной и сытной, а некоторые торты и вовсе напоминали произведения искусства, достойные кулинарной выставки. Глядя на них, Дженни просто не могла удержаться и довольно скоро почувствовала, что больше не может проглотить ни кусочка. Это ее, разумеется, нисколько не огорчало. Напротив, она очень радовалась, что ее затея так блестяще удалась. Как справедливо заметила Гретхен, сегодня в церковь пришли даже те, кто не бывал здесь годами, и Билл, который с самого начала задался целью лично приветствовать каждого оставшегося на ланч и перекинуться с ним хотя бы несколькими словами, встретил немало людей, которых еще ни разу не видел. Было в зале и несколько человек из тех, кого Билл навещал по просьбе родных или по собственной инициативе – в том числе четырнадцатилетний Тимми, его тетка и проказница-сестра.

– Я чувствую себя почти как Джон Кеннеди после женитьбы на Джеки, – с улыбкой заметил Билл, когда Дженни, ненадолго оставив Дебби, подошла к нему. – Никаких иллюзий я не питаю, все эти люди пришли, чтобы познакомиться с тобой. Я для них – просто парень, который переехал в Мьюз, Вайоминг, вместе с блистательной Дженни Суит. Впрочем, для меня важно лишь то, что сегодня они собрались вместе, а по какой причине – дело десятое. Ну а что будет дальше, то в руках Божьих. Скажу тебе только одно: ты делаешь мне бешеную рекламу. С такой женой даже самый бездарный священник будет популярен, как пророк или святой.

– Если так, я рада, – смеясь ответила Дженни, заметив, что Дебби поела и теперь весело болтает с несколькими молодыми женщинами, очевидно – своими знакомыми. Выглядела она спокойной, расслабленной и ничем не отличалась от остальных гостей. Даже ее обычная скованность куда-то пропала, и Дженни впервые увидела перед собой ту озорную, смешливую девчонку, какой Дебби была, наверное, в старших классах.

Когда гости начали наконец расходиться по домам, Билл и Дженни встали у дверей, чтобы попрощаться с каждым и поблагодарить за участие в общей трапезе. Им было радостно видеть веселые, счастливые лица прихожан, которые шутили и смеялись и в свою очередь горячо благодарили священника и его жену за доставленное удовольствие. Дебби тоже казалась спокойной и довольной. На прощание она сказала Дженни, что прекрасно провела время, и по всему было видно, что она нисколько не преувеличивает.

Ланч закончился в начале четвертого. Еще час Дженни, Билл, Гретхен, двое ее старших детей и несколько добровольных уборщиков потратили на то, чтобы все убрать и привести церковный зал в порядок. Вечером Билл снова поблагодарил Дженни за все, что она сделала.

– Ты превращаешься в образцовую пасторскую жену, любимая, – сказал он, и Дженни улыбнулась. Она была очень довольна.

* * *

Создать АА-группы для алкоголиков и их родственников оказалось труднее, чем организовать совместный ланч. Никому не хотелось признаваться в том, что у него или у его близких имеются такого рода проблемы, так что подопечные появились у Дженни далеко не сразу. Во вторник на собрание не пришел вообще никто, и в следующее воскресенье Билл осторожно упомянул о создании АА-групп с церковной кафедры. Это возымело свое действие: уже на следующее собрание, которое Билл посоветовал перенести из полуподвального зала в приемную своего служебного кабинета, где стояло достаточно стульев и было по-домашнему уютно, пришли две женщины. К ним присоединилась и Гретхен, которая давно обещала Дженни рассказать подругам по несчастью о своем отце-алкоголике и поделиться с ними опытом занятий в такой группе.

Прошло целых две недели, прежде чем к Анонимным алкоголикам добавилась еще одна женщина. Мужчины по-прежнему не спешили появляться на собраниях, но начало все-таки было положено, и Дженни продолжала вести занятия для своих трех подопечных. Женщина, которая присоединилась к группе последней, рассказывала, что начала пить два года назад, когда умер ее муж, и что принять участие в занятиях ей посоветовали взрослые дети, которых она уже много раз ставила в неловкое положение, напиваясь до положения риз на различных семейных мероприятиях. В последний раз она отключилась на День труда прямо за праздничным столом, и ей хотелось что-то срочно предпринять, чтобы не опозориться на встрече семьи в День благодарения. Дженни заверила ее, что она поступила совершенно правильно, что здесь ей всеми силами постараются помочь, и женщина была очень довольна. В соответствии с методическими указаниями для АА-групп она назвалась просто Мэри – фамилиями участники не пользовались, поскольку анонимность была одним из основных правил программы «Двенадцать шагов». Благодаря возможности назвать только свое имя – подчас даже вымышленное, – члены группы чувствовали себя свободнее и раскованнее. Еще одним правилом, о котором Дженни напоминала всем в конце каждого занятия, был запрет на разглашение состава участников, особенно актуальный для Мьюза, поскольку в городке многие знали друг друга в лицо.