До конца своих дней - [134]

– Я отдала лицензию поверенному Тилмену и просила его зарегистрировать ее в церкви, – негодующе возразила Гинни. – И откуда ты знаешь, что ее кто-то порвал, если это сделал не ты сам? Нет, Ланс Бафорд, я не помешалась! Я помню все очень хорошо. Как ты меня связал и насильно привез сюда, как ты сжег дом Рафа, подвергая смертельной опасности его детей.

Купер опустил пистолет и задумчиво посмотрел на Ланса. Тот с притворно беспомощным видом поднял руки.

– Слышишь, Бен? Она совсем свихнулась! Тут Раф не выдержал:

– Как ты смеешь говорить такое о моей жене, Ланс Бафорд? Смотри, как бы я...

– Минуточку, Раф. – Купер больше не, держал Рафа под прицелом, но и в кобуру пистолет не убрал. – Они всю жизнь цапаются. Мне надо убедиться, что это не очередная размолвка влюбленных. Она предъявляет ему серьезные обвинения. Поджог и похищение – это не шутка.

– Нет, это не размолвка, – с достоинством сказала Гинни. – Я готова свидетельствовать против него в суде.

– И я, – сказал Патрик, скрестив руки на груди.

– Ну вот, три свидетеля у вас уже есть, – сказал Раф Куперу.

– Четыре, – сказала пожилая женщина, сходя с крыльца.

– Не слушай ее, Бен! – пренебрежительно фыркнул Ланс. – Тоже мне свидетель – старая полоумная ворона.

– Старая ворона, говоришь? – Пожилая женщина выпрямилась, надменный матриарх, да и только! – Тем, кто считает меня полоумной, предлагаю зайти в дом и посмотреть на веревки, которыми этот тип привязал Принцессу к дивану. – Она указала на Ланса. – Принимая во внимание, какие вас ждут судебные издержки, молодой человек, а также учитывая, что наложить лапы на Розленд вам уже не удастся, советую говорить повежливее с женщиной по имени Тиббс.

До Рафа дошло, что перед ним – совладелица банка, которому он должен вернуть заем. Как она здесь очутилась, хотел он спросить Гинни, но тут в конце дорожки появились Эдита-Энн и Гамильтон в окружении детей.

Джуди подбежала к Гинни и обняла ее:

– Простите меня, Гинни. Я думала, что вы нас бросили. Пожалуйста, не сердитесь на меня!

Раф сунул руку в карман, достал оттуда медальон и протянул его Джуди.

– Вот, надень медальон, и все будет хорошо. Она тебя простит.

Джуди с серьезным видом накинула цепочку на голову и сказала, взявшись за медальон:

– Клянусь, что буду носить его не снимая, пока не придет время отдать его своей собственной дочке.

Гинни обняла Джуди. Раф заметил, что Гамильтон отдал шерифу какое-то тряпье. Подумав, что детям о таком лучше не слышать, он предложил младшим мальчикам показать Патрику и Джуди дом. Дети еще раз взглянули на Гинни, чтобы увериться, что с ней все в порядке, и с радостными воплями помчались к дому.

– Куда все подевались? – спросила Гинни кузину. – Я думала, что вы на кладбище.

– Я увидела у пристани лодки, и мы с Гамильтоном, не дождавшись конца церемонии, поспешили сюда узнать, что тут происходит.

– Это тряпье и бидон с керосином я нашел в лодке Ланса, – добавил Гамильтон. – На твоем месте, Бен, я бы спросил его, где он был вчера ночью.

– У... у меня есть алиби, – заикаясь, проговорил Ланс. – Скажи им, Эдита-Энн. Скажи, что я был с тобой. Мы с ней собираемся пожениться, правда, дорогая?

Глядя, как Эдита-Энн держится за руку Гамильтона, Раф решил, что с алиби у Ланса ничего не выйдет.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, Ланс Бафорд, – жестко сказала она. – Я уже замужем.

Гамильтон посмотрел на нее с нежной улыбкой.

– Мы нашли в доме священника, который дожидался тебя, Ланс, и решили воспользоваться его услугами. Правда, пришлось раскошелиться.

– Как я рада за тебя, Эдита-Энн! – воскликнула Гинни.

– Ты велел ему уйти? – побагровев, крикнул Ланс. – Какого черта ты вмешиваешься в мои дела, болван? После того как я потратил столько сил...

Купер схватил его за локоть.

– Пойдем ка со мной, Ланс. По-моему, нам пора обсудить, на что это ты потратил силы.

– Да ты что, Бен? Собираешься засадить меня в каталажку? Ты забыл, что Бафорды уже несколько поколений владеют землей в этом приходе? Папа в гробу перевернется.

– Пусть переворачивается. – Купер махнул пистолетом. – Иди-иди, а то хуже будет.

– Ты с ума сошел! Я джентльмен, а вы все мои друзья и соседи. – Ланс умоляюще глядел на стоявших вокруг людей. – Гинни, Эдита-Энн, неужели вы допустите, чтобы со мной так поступили? Мы должны держаться заодно. Мы ведь почти что родственники. Скажите же Бену, что он совершает страшную ошибку.

Рафу на минуту почудилось, что Гинни готова отозваться на этот призыв. Но она только грустно улыбнулась.

– Родственники не делают того, что сделал ты, Ланс. Купер поволок Ланса, который продолжал кричать, что они не имеют права так с ним поступать, что Розленд по праву принадлежит ему и только ему. Гинни тяжело вздохнула, и Раф беспокойно поглядел на нее.

– Трудно поверить, – грустно сказала она. – Я с ним выросла, мы были так дружны. И теперь я засадила его в тюрьму.

– А ты предпочла бы, чтобы он остался на свободе?

– Когда я вспоминаю, что он натворил, как он чуть не погубил тебя и детей, мне хочется разорвать его на куски. Нет, я предпочитаю, чтобы он был там, откуда не сможет причинить нам вреда. Но мне все равно тяжело думать, что он докатился до такого. Он же просто стал одержимым. Растерять всю порядочность, всю человечность из-за какого-то поместья, из-за мечты о власти! Мне одно непонятно, он сейчас свихнулся или всегда был таким, а я не замечала?