Дни, когда я плакала - [40]

– Меньше жидкости, больше мощи, – говорит она, приподнимая брови. – Благодаря шотам ты будешь танцевать, кричать, раздеваться.

– Что?!

Она смеется.

– Да я просто шучу… типа.

Я тоже смеюсь, бросая взгляд на бармена. Он идет к нам.

– Ну давай это сделаем, – говорю я, встречаясь с ней взглядом.

– Ага?

Я киваю, и она взвизгивает. Когда к нам подходит бармен, Оливия заказывает четыре рюмки текилы. Она кидает на стойку пачку десяток, поднимает одну из стопок и залпом ее осушает. Я смотрю на нее, как на суперчеловека.

– Вперед! – кричит она. – Оден! Давай!

Он и Картер подходят к бару и поднимают стопки. Я тоже беру свою. Это прозрачная жидкость в маленькой стеклянной рюмке. Ничего особенного. Мне просто любопытно посмотреть, сколько же в ней этой «мощи». Я пытаюсь повторить за Оливией и выпить всё залпом, но я далеко не такой профи. Я выпиваю свою порцию в три глотка, слишком надолго задерживая алкоголь у себя во рту. Всё горит, и, боже, какая же это гадость.

Оливия поглаживает мне спину, пока я откашливаюсь.

– Ты это сделала! Я тобой горжусь!

Я улыбаюсь, чувствуя, как жидкость согревает мой желудок и пульсирует в горле. Рюмка Одена тоже пуста, а вот Картер всё еще держит свою. Он пытается убедить Одена выпить ее вместо него.

– Картер не пьет шоты? – спрашиваю я Оливию на ухо.

– Он наш дежурный водитель. Сама ответственность, – отвечает она с широкой улыбкой. – Ты должна предложить ему выпить вместо него, – она игриво приподнимает брови.

Я закатываю глаза.

– Это было бы так сексуально, – добавляет она.

– Мне не настолько нравится Картер.

Она замирает. Несколько секунд в изумлении таращится на меня, а потом разражается смехом.

– Херня, – она берет меня за руки и подталкивает к Картеру.

И вот я стою перед ним со слегка приоткрытым ртом и слегка покачиваюсь. Он с любопытством смотрит на меня, продолжая разговаривать с Оденом.

– Если ты не хочешь пить, я с удовольствием избавлю тебя от этой необходимости.

Это определенно было совсем не сексуально. Думаю, Оливия забыла, кто я, когда у нее возникла эта идея.

Но он всё равно смеется.

– Лады, – он протягивает мне рюмку, окидывая меня взглядом. – Давай!

Я беру у него стопку и пытаюсь обольстить его, не сводя с него глаз, потому что этим вечером впервые чувствую себя достаточно уверенно, чтобы удерживать визуальный контакт. Он с интересом наблюдает за мной. Я облизываю губы, потом медленно заливаю жидкость себе в рот. Мои щеки наполняются отвратительным ядом, глаза увлажняются. Я глотаю текилу, сморщившись от затянувшегося вкуса.

– Это было так грациозно, – смеется он.

– Заткнись, – я отворачиваюсь, улыбаясь, смеясь, краснея.

Оливия качает головой.

– Девочка, – она толкает меня обратно к бару. Парни остаются по другую сторону от нее, а она шепчет мне: – Ну, каков твой план?

– Какой план?

– Как заполучить Картера, – произносит она так, словно это очевидно. Она перекидывает косички через плечо и подтягивает верх своего платья.

– В каком смысле заполучить его?

Она закатывает глаза.

– Заманить его в свою постель.

Я в панике подбираю слова.

– Я не… что? Ты серьезно?

– О, так ты девственница?

Я поджимаю губы и киваю.

– Ну тогда начни с малого. Как ты собираешься приманить Картера к себе?

Я фыркаю.

– Я его едва знаю.

Она вздыхает, отворачиваясь к бару.

– Я хочу еще выпить. Ты будешь?

Я качаю головой. Кажется, второй шот накрывает меня. В животе и по всему телу разливается тепло.

Она облокачивается на стойку, заказывая еще один шот, а мой взгляд устремляется через бар на Картера. Они с Оденом оживленно о чем-то болтают. Конечно, я представляла тысячу разных способов поцеловать Картера, но я, наверное, могла представить десять разных способов поцеловать любого привлекательного парня.

И это совершенно не значит, что Картер мне нравится. Благодаря тому, как он смотрит на меня, я чувствую себя живой. Женственной. Увлеченной. Всё дело в том, какой меня создала природа – в биологии и химии, ферромонах и гормонах. Настолько катастрофически гетеросексуальна, что любой, абсолютно любой парень мог бы заставить меня чувствовать то же самое. Не только Картер.

Но потом он встречается со мной взглядом.

Я проглатываю свой язык, прикусываю губу и изо всех сил стараюсь держать себя в руках, потому что вся моя сущность стремится к нему.

Он не улыбается. Он изучает меня, продолжая разговаривать с Оденом, как будто не пялится на меня в открытую.

Оливия получает свою рюмку и кричит:

– Вперед! – и закидывает ее в себя. Она поворачивается ко мне, и на лице у нее четко написано, насколько она пьяна, – похоже, на моем лице сейчас такое же выражение.

Вдруг свет гаснет, умолкает и музыка. Толпа вопит. Оливия поворачивается к сцене и тоже кричит. Затем в колонках начинают играть первые аккорды хип-хоп-песни, немного громче, чем прежде. На сцене появляется худой темнокожий парень – в голубом джинсовом жилете на голое тело, белых брюках и с золотыми цепями, раскачивающимися у него на шее.

Это не Вонтэ.

Черт, я и забыла, что у него на разогреве будет кто-то еще, и неизвестно, как долго будет выступать этот парень. Он читает рэп, кричит в микрофон, и толпа качает головами в ритм. Большинство из них тоже не знает, кто это.