Дни, когда я плакала - [37]

Я ковыляю в ванную и смотрю на себя так, словно в зеркале кто-то другой. Мои курчавые волосы затеняют одну сторону лица. Мои пухлые губы подчеркнуты коричневой помадой с темно-лиловым оттенком. А то, как она нанесла тушь, сделало мои глаза еще больше. Мне безумно нравится.

Оливия тратит намного меньше времени на собственный макияж и прическу, а потом она сует мне в руки красное платье – с разрезами и таинственными полосками – и пару черных лодочек на шпильках.

– Я не смогу это надеть, – говорю я, глядя на них.

Она ворчит:

– Ну ты хотя бы примерь.

– Знаешь, я никогда не носила такие каблуки. Я ношу только платформу.

Она задумывается.

– Ладно, подожди, – она выбегает из комнаты и возвращается с парой черных туфель на танкетке. – Они мамины. Будут смотреться не так идеально, но тоже подойдут. – Закрывая меня в своей крошечной ванной, она добавляет: – Надевай платье через ноги. Не вздумай натягивать через голову и портить всю мою работу.

Мне не сразу удается разобраться, что полоска на топе – это вшитый чокер. Надев его, я смотрю на себя в зеркало. Я не могу оторвать взгляд от своего тела – манящей ложбинки, изящных изгибов, светящегося во всех прорезях меланина и супервысокого разреза. Я никогда еще не видела себя такой.

Когда я наконец выхожу, на глазах у Оливии выступают слезы.

– О боже, Куинн. Ты выглядишь великолепно.

У меня загораются глаза.

– Правда?

– Совершенно великолепно.

Оливия разворачивает меня.

– Ты взгляни на эту попку! Девочка, ты просто обязана как-нибудь мне попозировать.

– Нет! – смеюсь я.

– Да! Ты чертовски великолепна!

Я трясу головой, но внутренне соглашаюсь с ней. Я впервые чувствую себя так, будто могу соперничать с лучшими: Дестани, Джией, даже Оливией. Но рядом с Оливией мне не кажется, что я обязана соперничать.

Причины, почему мне жаль, что мы не стали подругами раньше

1. Может, тогда я чувствовала бы себя более благодушно принимаемой в местах для темнокожих. Рядом с Оливией мне проще демонстрировать те стороны моей личности, что берут корни в моей черноте. Например, я впервые не пытаюсь вылезти из своей кожи. Словно проявилась целая полусфера Куинн Джексон, о существовании которой я даже не подозревала.

2. Может, тогда я не была бы такой предосудительной в отношении людей своей расы, в первую очередь к Картеру, потому что Оливии удается одновременно пользоваться стереотипами и попирать их. И ей по фигу, что это говорит о ней и что думают люди.

3. Может, тогда я никому не позволила бы называть меня Орео и произносить слово на «Н» в моем присутствии. Потому что Оливия белая и черная – вперемешку, но всё равно чувствует себя обязанной на лету сбивать спесь с белых парней-расистов.

4. Может, тогда я не солгала бы о Колумбийском университете, потому что у меня никогда не было друзей, верных себе, как Оливия. Кого-то настолько же бесстрашного.

5. Может, тогда я сама стала бы бесстрашной.

Глава 15 Пить текилу проще, когда ты уже пьяна

Несмотря на уличные фонари, на парковке всё равно слишком темно, чтобы чувствовать себя комфортно. По большей части из-за парня, стоящего у крыльца и наблюдающего за каждым твоим движением. Он облизывает губы, когда мы выходим на площадку.

– Ливви. Как зовут твою подружку?

Оливия продолжает идти вперед.

– Не обращай на него внимания, – шепчет она мне.

Но мне сложно не обернуться с учетом того, что он следует за нами по парковке. Я тяжело дышу, у меня на глазах выступают слезы.

– Всё в порядке! – Оливия берет меня за руку и сжимает пальцы. – Я тебя защищу.

Я смотрю на ее хрупкую фигурку, потом на мускулистого мужчину позади нас и почему-то верю ей. Я видела, как она дерется, много раз – с парнями. Эта девушка могла бы уложить на лопатки футбольную команду, если бы пришлось. Я расслабляюсь, сжимая ее руку в ответ.

Мы подходим к ее машине. Картер и Оден уже здесь, стоят, прислонившись к машине, но мои глаза прикованы к Картеру. На нем рубашка с цветочным рисунком с коротким рукавом, заправленная в черные широкие брюки на ремне, и белоснежные кроссовки. Я спотыкаюсь и слегка пошатываюсь на своих каблуках. Оливия хватает меня под руку, смеясь.

– Ты в порядке?

У меня горят щеки, я киваю ей, откидывая волосы с лица. Картер поворачивается к нам с приоткрытым ртом и приподнятыми бровями, в изумлении оглядывая меня с головы до ног. Тепло заливает уже не только мои щеки, но и шею.

Мы подходим к ним, в платьях и на каблуках.

– Всё нормально? – Он косится на Оливию, но тут же снова переводит взгляд на меня.

– Да мы просто немного навеселе, – смеется Оливия.

Из-за машины выходит Оден. На нем черные брюки, белая рубашка и черные ботинки. Его кудрявые волосы выбриты на висках. Он без очков, и его зеленые глаза неожиданно очаровательны. У него есть контактные линзы, а он их не носит?

При виде Оливии в коротком кожаном платье с открытыми плечами, на шпильках его зрачки резко расширяются.

Ее зрачки, похоже, тоже, потому что она, затаив дыхание, произносит:

– Оден, ух ты! Отлично выглядишь.

Он краснеет и смеется, наклоняя голову.

– Спасибо, как и ты.

– У нас обоих сегодня новые стрижки, – Картер проводит рукой по подстриженной бородке. Он смотрит на меня, словно в ожидании одобрения.