Дневники - [32]

Шрифт
Интервал


Трудно уловить разницу между искренним эстрадным артистом и честным жуликом.


Меня сильно рвало вплоть до самого желудка, буквально выворачивало наизнанку, чтобы показать вам нервы, тонкие, как волосы, которые я хранил и растил, как своих детей, украшая и маринуя каждого, как будто Бог трахнул меня и привил эти драгоценные маленькие яйца. И я повсюду выставляю их напоказ, победоносно, как павлин, в материнской гордости, как шлюха, освобождённая от обязанности терпеть частое насилие и пытки, которую продвинули на более достойную работу, просто планируя каждый день, добрая старая полезная простититуция. Мои перья — моя киска.

мультипликация[48]

о, как я люблю брутальный эффект от того, когда предлагается всего

одно слово для размышления, такое, как…

мультипликация

козёл, подумай об этом.

мультипликация

нарушитель закона

нарушитель


Если вы думаете, что всё уже было сказано и сделано, тогда каким образом ничто не решилось и не разрешилось?

Я вас спрашиваю.

Саркастически, с усмешечкой в стиле 90-х.

Своего рода, м-м-м, с целью защиты, чтобы не сказать большего и не сделать самого худшего.


Я отчасти чувствую себя, как придурок, когда пишу о самом себе так, как будто я был американским поп-рок идолом-полубогом, или откровенным продуктом корпоративно-упакованного бунта, но я слышал столько безумно преувеличенных историй или рассказов моих друзей, и я прочёл столько жалких второсортных, фрейдистских оценок из интервью с моего детства вплоть до существующего состояния моей личности, и что я — [просто не смог справиться с успехом] пользующийся дурной славой чёртов героинщик, алкоголик, саморазрушитель, вдобавок чересчур чувствительный хилый, хрупкий, тихий, нарколептический, невротический козёл, у которого в любую минуту может случиться передоз, который, забалдев, может спрыгнуть с крыши. Вышибет себе мозги, или и то, и другое, и третье сразу. О Боже ж ты мой, я не могу справиться с успехом! вина Успех! И я чувствую себя таким невероятно Виноватым! чтобы отказаться от своих самых преданных друзей, тех, кто был верен нам несколько лет назад и через 10 лет, когда «НИРВАНА» станет такой же незабвенной, как «Kaga goo goo», тот же самый очень маленький процент придёт посмотреть на нас на воссоединительных разовых концертах, спонсируемых на пожертвования от подгузников, лысые, толстые. Всё ещё пытающиеся быть РО[У]КЕРАМИ. В парках развлечений. Субботние кукольные спектакли, американские горки и «НИРВАНА».


Спросите Дженни Тами, сможем ли мы переиздать её, как записать эссе к пластинке. Для этого фэнзина.


Несмотря на активную рекламу и влюблённые взгляды вокруг нас в прошлом году я сделал два вывода:

1: мы придумали способ лучше коммерческой записи, чем «Poison».

2: Плохих рок-журналистов в четыре раза больше, чем плохих рок-групп.


Я не гей, хотя я хотел бы им быть, просто чтобы поиздеваться над гомофобами.

Итак, для тех из вас, кто озабочен моим теперешним физическим и умственным состоянием.

Я НЕ НАРКОМАН.

У меня довольно непонятное и доставляющее неудобства состояние желудка на протяжении последних 3 лет, которое, кстати, не связано со стрессом, что также означает, что это — не язва, потому что жгучую, тошнотворную боль в моей верхней брюшной полости появляется безо всякой системы.

[более 7 докторов оставались озадаченными]

Я никогда не знаю, когда это случится, я могу быть дома в самой расслабленной атмосфере, потягивая [борную кислоту] натуральную ключевую воду. Ни стресса, ни суеты, а потом БУХ! Как выстрел: Время Желудка, потом я могу отыграть 100 живых концертов подряд, глотая борную кислоту, и дать несметное количество телевизионных интервью, не имея даже отрыжки. У докторов нет никаких идей, кроме обычной: вот, Курт, попробуй ещё одну пилюлю от язвы, и давай проглоти эту волокно-оптическую трубу под названием эндоскоп с видеокамерой на ней — это в третий раз — и посмотрим ещё раз, что там происходит. Да, твой желудок чрезвычайно воспалён и покраснел. Да, у тебя боль, хорошо, попробуй с этого дня есть одно мороженое. Господи, пожалуйста, [пусть я заболею], чёрт с ними, с записями хитов, только позволь мне иметь свою сугубо индивидуальную необъяснимую редкую желудочную болезнь, которую назовут моим именем, и так мы назовём наш следующий двойной альбом — «Болезнь Кобэйна»[Эндоскоп прекрасно подойдёт для съёмки видеоклипа, почти законченного]. Рок-опера, в которой будет всё о рвотных желудочных соках, освенцимский грандж-мальчик, находящийся на грани анорексии. И вместе с этим эндоскопное домашнее видео.

Поэтому после протеиновых напитков и упражнений, став вегетарианцем, бросив курить, после посещения врачей, сменяющих друг друга, я решил облегчить свою боль маленькими дозами героина для шока целых 3 недели. Некоторое время я работал, но потом боль возвращалась, и я увольнялся. Так делать было глупо, и я никогда не сделаю этого снова, и мне очень жаль всех, кто думает, что можно использовать героин как лекарство, потому что гм, у, он помогает. Наркотическая ломка — это всё то, что вы когда-либо слышали. Вас рвёт, вас мотает, вы потеете, вы гадите в свою кровать точно так же, как в том фильме «Кристиан Ф.» [


Рекомендуем почитать
Князь Андрей Волконский. Партитура жизни

Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.


Королева Виктория

Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.


Человек планеты, любящий мир. Преподобный Мун Сон Мён

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Заключенный №1. Несломленный Ходорковский

Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.


Дракон с гарниром, двоечник-отличник и другие истории про маменькиного сынка

Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.


Иван Васильевич Бабушкин

Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.