Дневник. Том V. 1863–1864. Все и во всем Бог. Возлюби ближнего твоего, как самого себя - [120]
Немалое место в дневнике занимают и записи личного характера, связанные как с переносимыми отцом Иоанном «скорбями», болезнями, усталостью («Терпеть благодушно находящие лютые скорби» (наст, том, с.11); «После труда исповеди я всегда здоровее, покойнее; и для подкрепления сил нужно весьма мало сна — часов 5–6» (там же, с. 292)), так и с мыслями о своем будущем протоиерействе (см. об этом также; наст. изд., т. III, с. 686). Он даже составляет программу, предназначенную для того, чтобы собрать «расточенных» чад Господа; «оградить их всех оплотом заповедей Божиих», стараться «воспитать» их «для вечного блаженства в обителях Отца Небесного», внушать родителям, «что они должны образовывать детей света… для Отца Небесного», и заключает: «И сам оставь расслабление и вялость духа; и всех старайся вывести из этого гибельного состояния» (наст, том, с. 374–375).
По–прежнему дневник содержит скупые, порой уклончивые записи, касающиеся его «домашней» жизни в большой семье Несвицких — тестя, двух его сыновей и незамужней дочери Анны, которая с самого его появления в семье настойчиво «защищали свои права»: «Ты полон недостатков неизвинительных как священник, мужчина и хозяин дома, а она, хотя и с недостатками, но в ней они извинительны как в слабой женщине, молодой, впечатлительной, живой. Что делать ей с тобою, когда ты не представляешь в себе домашних свойств, за которые тебя следовало бы уважать? Вини сам себя. — Люби ее, как себя, попирая себя. На развалинах своего самолюбия только и можно основать любовь к ближнему и к Богу…. Господи! Помоги. Твой семь аз: спаси мя» (наст, том, с. 98). Он убеждает себя, что «неблагодарность к тестю, за хлеб–соль и за все, — к этому старцу, отдавшему за тебя дочь свои»… и место свое (хотя и по болезни), — есть гордость пред ним, презрение его» (там же, с. 237 238). И далее убеждает себя любить родственников жены несмотря ни на что: «Итак, если дымом табачным тебя душат в твоей квартире терпи и не озлобляйся, с любовию переноси, считая лучше глотать дым, вредить глазам, чем озлобляться; смеются над тобою, бранят тебя, предают тебя, коварствуют над тобою, презирают тебя —терпи и люби своих больных недругов, и молись об них. Берут твое не жалей, а дай и больше, ежели можешь. Все терпи и все люби» (там же, с. 331). Продолжало огорчать отца Иоанна, что вся семья Несвицких не соблюдала постов: «Брат Алексей изменился к хуждшему от того, что не держит постов; да и все они» (там же, с. 390), и что в доме на фортепиано не переставали «разыгрываться только светские песни»: «О суета богопротивная фортепиано — суета, не лучшая картежной игры и танцевания, которому оно служит нередко!» (там же, с. 391).
Огорчало его и то, что целомудренные отношении его с женой (см.: там же, с. 217, 320, 342, 373) не переставали быть предметом пересудов окружающих. Не только близкие, но и посторонние люди продолжали обсуждать их семейную жизнь. И отец Иоанн замечает по этому поводу: «Когда услышишь от кого‑либо отзывы о себе, что с женой не соединяешься, к жене не прилепляешься, говори: мне прилеплятися Богови благо есть. Имущим жены яко не имущия да будут» (там же, с. 182).
Значительные пласты текста из дневника за 1864 г. вошли в книгу «Моя жизнь во Христе, или минуты духовного трезвения и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге», в подзаголовке которой значилось: «Извлечения из дневника» (1900 г.). Причем сделанные из настоящего дневника «извлечения» при включении в книгу были отцом Иоанном вновь просмотрены, и во многих из них появились разного рода исправления. Так, например, в записи, начинающейся со слов: «Помни, кто есть человек‑то…», слова «Где у тебя смирение, чтоб почитать всякого человека как живое изображение Бога, хотя он (человек) и носит язвы прегрешений…» (наст, том, с. 14) были сокращены так: «Почитать поэтому нужно всякого человека, хотя он и носит язвы прегрешений…» (Собр. соч. Т. 4. Изд. 2–е. СПб., 1893 (репринт), с. 347). Или, например, запись: «Избегай мести, дерзости и самоуправства. — сия заповедаю вам, да любите друг друга» (наст, том, с. 73–74). В ней помимо мелких и не всегда бесспорных или необязательных исправлений: «лести» вместо «мести», «не по нас» вместо «не по нам» — присутствует и более яркая частичная замена фразы: вместо «и готовы бы бить его ни за что по щекам или обнесть бранными словами» — стало: «и готовы были бить за что оскорбить его» (Собр. соч. Т. 4, с. 369). И таких исправлений и замен достаточно много.
Текст дневника печатается по подлиннику.
