Дневник офицера - [18]

Стою и смотрю на кабину. А она как на зло остановилась. Осматриваю от нечего делать обшивку. Очень толстая обшивка из бамбука. Тяжелая. Что — тяжелая? Я подхожу и щупаю руками эту самую обшивку. Все! Все ясно! В других дивизионах, которые успешно стреляют, обшивки из сухого бамбука, они и тоньше. Точно — загвоздка в этом! Стремглав — в кабину управления.

— Алмаз! Быстро выходи, а ты, Семенович, вращай кабину «П» (так кратко называем мы передающую кабину), и от штурвалов наведения, и от операторов ручного сопровождения! С разной скоростью, в разные стороны!

Семенович (я забыл представить его, он специалист по кабине управления «У») крутит, кабина «П» визжит. Алмаз смотрел не долго.

— Надо срочно скинуть этот бамбук, черт его дери!

— Понял, в чем дело?

— Конечно. Ты как прочищал свой мозг?

— Не прочищал, а освежал.

— Ну, молодец. Теперь дай команду, чтобы быстро скинули эти дрова!

Минут двадцать потребовалось времени, чтобы все встало на свои места. Радостям не было предела. Вьетнамские солдаты, насколько они умеют сдерживать свои эмоции, и то прыгали от радости, совершенно забыв себя. Командир дивизиона немедленно приказал накрыть столы, благо подходило время обеда. Наши ребята тоже не скрывали своей радости. Это же надо! В соседнем полку! Только не слишком дружелюбно глядели на Владимира Смирнова, главного по кабине «П», — как же ты сам не догадался? А тот, потупив глаза, смотрел в сторону и молчал.

Мы даже выпили предложенную бутылку лоамоя…

Радиопомехи

Еще до нашего приезда американцы стали применять радиопомехи против средств ПВО. Они настолько оказались эффективными, что вначале наступила некоторая растерянность. Ракеты сходили с траекторий, взрывались, не долетев до цели. А в иных случаях самолеты на экранах радиолокаторов вообще нельзя было обнаружить. Помеху создавали с помощью специальной разработанной аппаратуры против конкретных локаторов. Американцы уже полностью разведали частоты всех применяемых во Вьетнаме передатчиков и приемников. Если раньше аппаратура помех у противника не была рассчитана на конкретные условия, то теперь она точно «накрывала» наши частоты. Инженерам пришлось поломать головы, чтобы найти противоядие этому оружию. Научились быстро перестраивать каналы наведения ракет, (из-за помехи по этому каналу рули ракеты занимают одно из крайних положений, и ракета отклоняется далеко от своего курса, не попадает в цель). Трудное было время для ракетчиков. Средний расход ракет на одну сбитую цель возросла, достигнув 10 ракет на каждый сбитый самолет. Основная тяжесть борьбы легла на плечи зенитной артиллерии. Но она доставала только низко летящие цели, так же как и пули стрелкового оружия.

В Ханой срочно прибыли конструкторы. Они на месте принимали те или иные решения, вносили изменения в схемы. Постоянно работала группа доработчиков с завода-изготовителя. Эти ребята работали не считаясь со временем суток, днем и ночью. Результат их работы проверялся в практическом бою. Это дало свои результаты. Со сбитых постановщиков помех по крохам собирали детали передатчиков помех, восстанавливали их данные и исходя из них искали способы и методы борьбы.

Мне посчастливилось работать в этот «горячий» период войны вместе с ребятами из инженерно-ракетной службы группы советских специалистов во Вьетнаме. Руководителем был полковник Шерстобитов. Мы были с ним и ранее знакомы. Это помогло немедленно окунуться в дело. Это был очень опытный инженер. Помимо этого он обладал талантом и дипломата, и политика. В группе инженеров были и другие мои знакомые и сослуживцы. Один из них — майор Широков Юрий Васильевич, мой сокурсник по училищу. При случае я о нем еще расскажу.

Вместе смотрим кино

Наш полк к началу лета 1968 года третий раз сменил боевые позиции. В этот раз нас, специалистов разместили на территории ихтиологической станции. Здание этого научно-исследовательского учреждения во время бомбежек сильно пострадало. Жилье мы устроили заняв несколько комнат. Одну из них мы назвали Ленинской комнатой. В бывшем зале заседаний мы смотрели кинофильмы. Отсутствие окон и дверей нам не мешало. Еще две маленькие комнаты были приспособлены под спальни.

У нас была небольшая киноустановка, а киноленты привозили из Ханоя. После нескольких просмотров их меняли на другие. Правда, на просмотры фильмов оставалось немного времени. И ленты меняли очень редко.

С началом войны штат сотрудников станции значительно уменьшился, но научные работы не прекращались. Темы касались возможности разведения рыб в искусственных водоемах. Работы велись и над лягушками, привезенными из Кубы (совместные работы). Возглавлял станцию товарищ Туан. Он кандидат наук, защищал это звание в Советском Союзе. Я только от него узнал, сколько рыбных институтов у нас: Астраханский, Архангельский и еще какие-то.

На площади в несколько гектаров бассейны для исследовательских работ. Здесь же системы для обновления воды, насосы и другое необходимое оборудование и сооружения. Большая часть из них пришла в запустение из-за отсутствия людей и средств. Вдоль дорожек между водоемами ровными рядами посажены деревья. Дорожки заасфальтированы. Идешь по ним и чувствуешь себя как в экзотическом саду, пока не наткнешься на воронку от бомбы или развалину домика.