Дневник офицера: Письма лейтенанта Николая Чеховича к матери и невесте - [10]
Сегодня к нам перебежали два француза, очень веселые молодые ребята. Рассказывают, что по тотальной мобилизации всех способных воевать даже из оккупированной Франции и то гонят на фронт. Таких «добровольцев» приводят на призывной пункт со связанными руками. Многие французы стараются перебежать к нам, только боятся. На каждых четырех французов ставят одного немца, он и следит за ними. Кроме того, вся нейтральная зона минирована. Пойдем в наступление, тогда много перебежит к нам.
Очень интересно наблюдать работу «катюш». Весело они рычат и красивые фейерверки устраивают у немцев. Боятся немцы их ужасно. Как зарычит «катюша», все затихает, ни одного выстрела. Так и кажется, что они засунули головы в ниши и сидят — не дышат. У немцев тоже есть «ишак», действием похожий на «катюшу», только звук противнее: «катюша» жужжит весело, и один скрип быстро следует за другим, и при каждом скрипе вылетает клубок огня, превращающийся в гаснущую на лету искорку. «Ишак» скрипит гадко, «тошным» голосом, напоминающим крик осла. Но разрушительная сила «катюши» больше. У нас валялось несколько снарядов от «ишака». Кто-то догадался пробить в одном дырку. Оказалось в нем литров двадцать горючего, вроде керосина; теперь все ходят набирать его для коптилок.
30 мая 1943 г.
Здравствуй, мама! Как переменчива военная жизнь!. Только позавчера писал тебе, что жизнь стала однообразной, вошла в свою колею, а сегодня уже пишу из другого места. Живем в бывших фрицевских землянках. Они здесь собирались долго жить, землянки замечательно оборудованы. В некоторых даже остались кровати, матрацы, подушки. Но я предпочитаю простые нары и хвою. Первую ночь сегодня за все время спал разувшись. Местность здесь красивая. Мы на песчаном бугре в сосновом бору. Погода сегодня солнечная, но с озера дует ледяной ветер.
Прости, что долго не писал, совершенно нет времени. На отдыхе еще труднее выбрать свободное время, чем на передовой. Уже трое суток сплю не более 3–4 часов. Занятия, составление конспектов, инструктаж и тому подобные процедуры занимают все время. Подъем в 3 часа, а ложишься всегда в 10 часов: обязательно что-либо задержит. Вообще в этом отношении командиру достается больше, чем бойцу. Но я не унываю. Самый неприятный момент — подъем, а потом ни разу и не вспомнишь про сон. Обучать бойцов я очень люблю, народ у меня хороший. Приятно видеть, когда человек старается, и еще приятнее, когда замечаешь, что занятия твои приносят пользу, заставляют людей думать. Здоровье у меня прекрасное.
Работаем на постройке дороги. Место сухое, все сплошь поросшее молодыми березками и сосенками. Я сижу на коробке дисков от пулемета. Справа от меня шалаш из плащ-палаток, в нем живу я со своими младшими командирами. Погода сегодня чудесная, солнечная. Птицы так и заливаются в кустах. Артиллерийская стрельба доносится редко; ее уж и не замечаешь. Младший комсостав у меня замечательный. Помощник командира взвода — моряк-сверхсрочник, рослый веселый парень. Командиры отделений тоже как на подбор, все фронтовики, имеющие по нескольку ранений. С таким комсоставом не пропадешь. Рядовой состав тоже неплохой. Большинство нацменов, народ все молодой, толковый, сообразительный. Работы у меня хватает. Теперь на командиров взводов, кроме боевой подготовки, возложена обязанность политруков. Политбеседы для меня — «нож острый». Прочитать и разъяснить какой-либо приказ или статью я могу прекрасно. Но составить конспект и провести 2-часовую беседу — это у меня не выходит. Какой бы подробный конспект ни составил, растянуть беседу хотя бы на час никак не могу. Может быть, в дальнейшем научусь, но пока я лучше бы провел 10 часов тактики, чем 2 часа политических занятий.
Вчера для меня был замечательный день. Окончив работу, я только что успел построить взвод, как подъехала машина и из нее вышел командующий нашей армией. Надо сказать, что мне первый раз в жизни пришлось докладывать командиру с таким высоким званием. Я хотя немного и растерялся и, как говорили потом бойцы, переменился в лице, но подошел и доложил по всем правилам. Ему, видимо, понравилось, тем более, что командир другого взвода, докладывавший до меня, растерялся, перепутал звание, и генерал прошел мимо, как будто не заметив его. Со мной он поздоровался за руку и отметил в разговоре с командиром батальона.
Сегодня, вспоминая доброе старое время, съел 300 граммов хороших шоколадных конфет. Я записался в список некурящих и каждый месяц получаю 300 граммов шоколаду. Вообще кормят нас хорошо, только последнее время стали давать сахар сразу на пять дней, а я его уничтожаю, в лучшем случае, в три дня или раньше.
За эти дни я здорово загорел. Вернее, загорело лицо, самому загорать некогда. Только снимешь гимнастерку, как обязательно нагрянет какое-либо начальство.
Еще одно важное у меня дело. Наш парторг предложил мне вступить в кандидаты ВКП(б). Я хочу подождать до первого серьезного боя. Как я буду вести себя, как буду управлять взводом? Исходя из этого, я решу, достоин ли я быть кандидатом партии. Рекомендации мне дают. Получаешь ли по аттестату? Я подписался на заем на месячную зарплату.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Януш Корчак (1878–1942), писатель, врач, педагог-реформатор, великий гуманист минувшего века. В нашей стране дети зачитывались его повестью «Король Матиуш Первый». Менее известен в России его уникальный опыт воспитания детей-сирот, педагогические идеи, изложенные в книгах «Как любить ребенка» и «Право ребенка на уважение». Польский еврей, Корчак стал гордостью и героем двух народов, двух культур. В оккупированной нацистами Варшаве он ценой невероятных усилий спасал жизни сирот, а в августе 1942 года, отвергнув предложение бежать из гетто и спасти свою жизнь, остался с двумястами своими воспитанниками и вместе с ними погиб в Треблинке.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.