Дневник одного тела - [86]
74 года, 5 месяцев, 15 дней
Среда, 25 марта 1998 года
Я, проявивший на встрече с мэтром Р. такую чувствительность к контрасту между нашими лицами («Свежее яблочко, сморщенное яблочко»), я, радовавшийся своему угасшему желанию, когда мои раны перевязывала юная студентка со свободно болтающимися грудями, я, думавший, что операция спела отходную моей эрекции, я, переставший вести счет десятилетиям, — так вот, этот самый «я» не может теперь думать о себе и Назаре с точки зрения нашей разницы в возрасте. А что было бы, если бы по велению некоей нравственной инстанции я покинул бы тело и взглянул на свои мощи, лежащие рядом с ее юным телом? Гротеск? Неприличие? Мерзость? Но случилось чудо, опровергнувшее все эти рассуждения. Вы не верите в воскресение, прошептала Назаре. Теперь верю. Теперь я знаю, что чувствуют воскресшие из мертвых: второе пришествие ликующего тела, слияние всех возрастов.
74 года, 5 месяцев, 16 дней
Четверг, 26 марта 1998 года
Воскресшему и умирать будет приятнее.
74 года, 6 месяцев, 2 дня
Воскресенье, 12 апреля 1998 года
Ну да, говорит мне Тижо, лежа на больничной койке, ты начинал жизнь в теле старика, так что, по справедливости, должен закончить ее в теле мальчишки. И потом, засмеялся он и тут же закашлялся, из этих коллоквиумов всегда выходило больше рогоносцев, чем ученых! Мы смеемся, он задыхается, медсестра приносит таблетки и ругает его. Всё лечат , говорит он, когда она уходит.
75 лет, 1 месяц, 17 дней
Пятница, 27 ноября 1998 года
Сегодня вечером умер Тижо. Он попрощался со мной вчера, запретив приходить сегодня. Дай мне умереть спокойно… С каждым разом, как я приходил его навестить, я видел, как прогрессирует его болезнь и как сказывается на нем лечение. Из чернявого сухопарого южанина они сделали нечто бледное, лысое, обесцвеченное, раздувшееся, как бурдюк, с толстыми, как сардельки, пальцами, налитыми водой, которая уже не выводилась из организма отказавшими почками. В отличие от большинства умирающих, которые уменьшаются в размерах, он стал велик своему телу. Но ни болезнь (рак легких, расползшийся по всему организму), ни медицина с ее моралью (Если бы он не пил и не курил столько, мсье!) ничего не смогли поделать с насмешливым высокомерием, с которым он смотрел на смерть и на жизнь: первой сторонился, а вторую воспринимал такой, какая она есть, — занятной прогулкой. Я уже собрался уходить, но он знаком велел мне подойти. Прижавшись губами к моему уху, спросил: «Знаешь анекдот про кабана, который не хотел уходить из леса?» Его голос был не голос, а дуновение, но в нем по-прежнему слышался тот же веселый фатализм и — как бы это сказать? — обостренное чувство собеседника.
…
ПРО КАБАНА, КОТОРЫЙ НЕ ХОТЕЛ УХОДИТЬ ИЗ ЛЕСА
Кабан был старый, понимаешь? Скорее твоего возраста, чем моего, в общем, яйца пустые, клыки стертые. И молодняк попёр его из стада. Бедняга вдруг оказался в лесу один-одинешенек, как полный дурак. Слушает он, как молодые кабанчики трахают своих самок, и думает: Пойду-ка я отсюда, из леса, посмотрю, что делается в других местах. Только родился он под этими деревьями, здесь прошла вся его жизнь. А «другие места» ему на фиг не нужны, он их боится. Но тут он услышал, как молодые самки визжат от удовольствия, и это его доконало. Все, ухожу! — решает он. И вот, низко опустив голову, он пробирается через кусты, заросли, чащобу и выходит наконец на опушку. И что он там видит? Поле, залитое солнцем! Зеленое! Сверкающее! Просто чудо! А что он видит посреди поля? Загон! Квадратный. А в загоне что? ОГРОМНАЯ свинья! Такая толстая, жирная, что даже в загоне не помещается, выпирает, как тесто из кадки, представляешь? Огромная свинья, совершенно розовая, гладкая — прямо готовый окорок! Старый кабан, ошеломленный, окликает свинью.
— Эй, ты!
Окорок медленно поворачивает голову.
Старый кабан спрашивает:
— Ну как «химия»? Не слишком тяжело?
75 лет, 1 месяц, 28 дней
Вторник, 8 декабря 1998 года
За несколько дней до смерти Тижо я позвонил Ж.К., его «лучшему другу». (По части дружбы Тижо оперировал юношескими категориями.) Лучший друг сказал мне, что не пойдет в больницу к Тижо, поскольку предпочитает сохранить в душе образ его «несокрушимой жизненной силы». Гнуснейшая тонкость чувств, обрекающая каждого из нас на смерть в одиночестве. Ненавижу таких друзей «по духу». Предпочитаю друзей из плоти и крови.
75 лет, 9 месяцев, 6 дней
Пятница, 16 июля 1999 года
Развеял прах Тижо над Бриаком. Он так хотел. С высоты того самого бука, на котором он когда-то разорял вороньи гнезда. (Идея Грегуара.) Смотрел, как мой внук карабкается по стволу, ставшему втрое толще за эти годы, и на какой-то миг увидел себя — как я лезу туда на выручку Тижо. Тогда по веткам лез экорше из «Ларусса». Лез ловко, проворно, без всякого самодовольства, которое нападало на меня, когда я тренировал силу воли, и над которым Тижо всегда посмеивался. Ветер подхватил его пепел, он собрался в облачко, потом рассеялся, потом снова собрался, сделал вираж и стайкой скворцов окончательно рассыпался в небе. Прощай, Тижо…
