Этот дом — он стоит так близко от нашего! А что, если в нашем подъезде тоже живут чумные?
13 сентября (воскресенье)
Дорогой Дневник, помнишь, я рассказывала тебе, что чувствую себя так, будто нахожусь во сне или в фильме? С каждым днём это чувство становится сильнее. Вечером я засыпаю, видя из своего окна чёрный дым над кирпичным заводом и слыша вой сирен эпиднадзора. Меня знобит каждый раз, когда я слышу эту чёртову сирену поблизости — вдруг патруль подъедет именно к нашему дому?.. А с утра тянется бесконечный день в каменной коробке, бессмысленное сидение в интернете, просмотр фильмов, чтение новостей, а за окном — те же дым и сирены. Всё это очень сильно давит на нервы. Отвлекают только разговоры с Женей (мы с ней договорились, что НЕ БУДЕМ касаться темы ГЧ между собой, будем вести себя так, будто никакой заразы нет) и время, проведённое на кухне. А в остальном — какой-то бесконечный мрак, и правда напоминающий мутный кошмар. Когда же это кончится?
Извини, Дневник, что я выплескиваю весь негатив на тебя, но мне больше некому об этом рассказывать. Мне действительно очень плохо, хотя я изо всех сил пытаюсь сохранять оптимизм. Вроде бы надо наоборот радоваться — пик эпидемии позади, а из нашей семьи никто не заболел, — но всё равно тяжко.
Опять эта сирена. Ненавижу…
Твоя Катя.
В гормолзаводе нашли работницу, заражённую ГЧ. Она знала об этом, но никому не сказала и продолжала ходить на работу, как ни в чём не бывало! Работала у кефирного конвейера. Одна из работниц того же конвейера заметила в раздевалке у женщины красную сыпь и сразу позвонила в эпиднадзор. Оказалось, она одна из тех, иммунных — перенесла болезнь одна в своей квартире, выздоровела и опять пошла на работу. Сейчас будут проверять всех в заводе, даже папу, хотя он говорит, что никогда с той женщиной ни разу не встречался лично. Ну и слава богу.
Не понимаю эту женщину. Почему она сразу не призналась, что больна, и не вызвала надзор сама? Конечно, она носила маску, как все, но всё равно рисковала жизнями других людей. Кто-то от неё по-любому заразился за всё это время. Может, боялась карантина? Но ведь страшилки про карантин — явный бред. Ну, не знаю… Главное теперь, чтобы папа был «чист».
Ваня наконец-то нашёл новую работу — в «Пригорскэнерго». У них тоже работники разбежались, и они как раз искали программиста. Правда, он, кажется, недоволен зарплатой, но хоть какая-то работа.
В вечерних новостях опять был Президент. Он сказал, что ситуация с болезнью под полным контролем властей, и призвал всех скрывшихся от ГЧ в деревнях и лесах вернуться на свои рабочие места и продолжать выполнять свои обязанности.
Дневник, я задумалась о том, чтобы найти себе какую-нибудь работу, пока школы не откроются снова. То, что учебный год на 1 ноября перенесли — это ерунда, я не думаю, что к этому дню они возьмут и всё откроют. А если я буду торчать в своей комнате и дальше, то точно свихнусь. Сейчас как раз людей не хватает — так что я наверняка при желании найду какую-нибудь временную работу. Я, конечно, не имею в виду устроиться продавщицей или уборщицей. Может, обратиться в местные газеты и попытаться устроиться у них на какой-нибудь маленькой должности? Очень интересно будет посмотреть, как работают настоящие журналисты — это ведь моё будущее!
Надо будет поговорить с мамой. Хотя я уверена, что эта идея ей не понравится. Но если я буду достаточно настойчива, то смогу её убедить.
Из домашнего — Женя сегодня впервые пробовала ходить. Врач, который вчера приходил, сказал, что кости срослись в достаточной мере, и теперь можно осторожно начать передвигаться. Получается у неё пока плохо, да и больно ей, но ведь это только начало.
Пишу ночью. Время 2:16. Я вся в поту, и подушка мокрая. Так, сейчас немного успокоюсь и буду писать дальше.
Опять этот сон. Я тебе рассказывала о нём раньше — тот самый, в котором за мной обезьяны гонятся. На этот раз я была между каких-то двух кирпичных зданий в очень узком проходе. Сворачивать было некуда, и я просто бежала вперёд. Страх был такой, что у меня волосы шевелились на голове — я это ЧУВСТВОВАЛА. А эти страшные обезьяны противно пищали и нагоняли меня. Чем всё кончилось, снова не помню, но твари были очень близко… Я давно не видела этот кошмар, и вот он опять!
Ну, вроде успокоилась. Спасибо, дорогой Дневник, что выслушал меня. Иду спать. Надеюсь, больше всякая жуть не будет сниться.
Твоя Катя.
Как я и думала, маме очень не понравилась моя мысль насчёт работы. Я высказала свою идею во время ужина, папа там тоже был, и вот он неожиданно меня поддержал. Я, честно говоря, этого не ожидала, да и мама тоже. «Катя уже взрослая, — сказал папа. — Если она хочет приносить пользу в такое время, пусть делает это». Бабушка ворчала, что это опасно, Женя тоже была не в восторге, Ваня ничего не сказал. Так что, если считать по голосам, то мы с папой в проигрыше, но это неважно: раз уж папа в меня верит, то и мама тоже согласится. Ночью у себя пообсуждают и всё решат. Они всегда приходят к одному мнению, даже если сначала не согласны друг с другом, а на этот раз я чувствую, что права на все сто!
