Дневник Кати Громовой - [18]

Бабушка приехала с нами, так что Владик опять будет спать в комнате родителей. Домашний интернет отключили, пока нас не было, но я сегодня уже оплатила через терминал. Свет, газ, вода — всё есть. В общем, как будто и не было этих полутора месяцев в деревне. Хорошо!:-)

8 сентября (вторник)

Сегодня встретилась с Аллой. Идти в кафе побоялись (да и найти работающее кафе в городе сейчас сложно), так что я просто пришла к ней в подъезд. Мама не хотела меня пускать на улицу, но совсем запрещать не стала — только очень долго повторяла, что я должна быть осторожной и держаться от всех подальше, ни в коем случае не снимать маску, идти только до дома Аллы и сразу обратно… Так я и сделала — я же не совсем дура и понимаю, как опасны сейчас прогулки.

Алла загорела даже сильнее, чем я. Как только мы поздоровались, она спросила меня, не слышала ли я о Тоне. По её лицу я сразу поняла, что произошло что-то ужасное. Оказалось, Тоня умерла, и почти вся её семья тоже: сначала заразился их отец, потом уже все остальные от него. Может быть, умерли и другие наши подруги — их телефоны сейчас недоступны, но это, возможно, и из-за того, что они уехали в деревни и пока не вернулись в город.

Дорогой Дневник, если честно, я до сих пор не могу поверить тому, что услышала. Тоня была последней из одноклассниц, с которой я разговаривала перед отъездом в Прохоровку, мы даже в кино вместе ходили. Получается, если бы она к тому времени уже заразилась от своего отца, то я тоже запросто могла бы заболеть! Бр-р. Это ужасно, но меня, когда Алла рассказала о смерти Тони, больше напугало именно это, чем судьба подруги. Это же ненормально, да? Мы с Тоней никогда не были хорошими подружками, но всё равно, она была милой девчонкой, никогда не зазнавалась, всегда могла помочь…

Алла жалуется, что отец запрещает ей выходить даже в подъезд, не то что на улицу, и в этот раз он разрешил ей встречу со мной после долгих уговоров. «Зато он перестал пить», — сказала она. В деревне (Алла говорила, как она называется, но я не запомнила) они жили у старшей сестры отца, но, в отличие от нас, у них никакой проблемы с местными не было. Патрули там тоже создавались, но, во-первых, их семья приехала в деревню намного раньше, чем мы в Прохоровку, и все знали, что они не заражены, а во-вторых, сестра отца, как сказала Алла, «держит всю деревню» — в смысле, её там все очень уважают. Так что никто им не угрожал и не выгонял, а вернулись они сами, когда услышали, что в городе стало лучше и зараза почти уже не распространяется.

Возвращаясь обратно домой, я увидела чёрный дым со стороны кирпичного завода. Говорят, там почти каждый день сжигают трупы умерших от ГЧ, потому что хоронить их нельзя — вирус может распространяться дальше. Где-то там рядом зона карантина, куда забирают найденных больных, но почти никто не знает, что там происходит. Во всяком случае, в интернете мало пишут об этом. Одни говорят, что на больных проверяют новые варианты лекарств, другие считают, что ничего с больными не делают — просто запирают на территории и не разрешают им выходить в город, чтобы не заразить здоровых. А кое-кто вообще считает, что людей там просто расстреливают и сжигают — но это уже слишком!

Папа сегодня ходил на работу, его сразу приняли обратно. Он боялся, что за прогул его уволили, но никто ничего не сказал. Водоканал тоже работает, но на место мамы уже взяли другую работницу. Начальница тоже сменилась, и она пообещала найти маме место в другом отделе, потому что людей мало — многие до сих пор отсиживаются в деревнях, некоторые умерли. А вот контора Вани, похоже, закрыта навсегда — он сходил туда и вернулся мрачнющий.

9 сентября (среда)

В общем, как я поняла из передач и статей: ГЧ сейчас ослабела из-за того, что те, кто заразился месяц, или два, или три назад, уже умерли, а та форма вируса, которая распространяется сейчас, снова успела мутировать и стала не так смертельна. То есть то, в чём была сила ГЧ, и обернулось её слабостью. Ну и то, что люди научились ходить в масках и начали вести себя более осторожно, тоже помогло. Вчера по Первому каналу выступал один учёный, который говорил, что к Новому году, скорее всего, удастся почти полностью остановить распространение болезни, к тому же прямо сейчас в разных странах разрабатываются новые лекарства и есть успехи.

И вот ещё что: мама сегодня посылала меня за хлебом, и оказалось, что теперь на одни руки выдают не больше двух буханок. То же самое с консервами, яйцами, молоком и т. д. — больше какого-то количества покупать нельзя. Там прямо у прилавка висит листок, указывающий, сколько конкретно разрешено. Так распорядилась городская мэрия. Бабушка, когда я рассказала ей, сказала, что это плохой знак. Что она имела в виду, так и не объяснила.

10 сентября (четверг)

Звонила Алла. Она узнала, что Дашка Михалёва тоже умерла. Уже три недели как…

Это ужасно. Не знаю, что ещё тут можно сказать.

12 сентября (суббота)

Когда шла сегодня за продуктами, увидела, как из пятиэтажки возле магазина выносят тело в большом чёрном пакете с красной каймой. Это означает, что человек умер от ГЧ. Мне сразу захотелось убежать куда подальше, но я осталась и стала смотреть. Не успела машина с телом заражённого уехать, как приехала другая. Из неё вышли ещё работники эпиднадзора в белых защитных костюмах и зашли в подъезд. Наверное, будут проверять всех жителей. Если у кого-то найдут вирус, то отправят его в карантин.