Дневник интриганки - [27]

За каникулы я ни разу не прикоснулась к дневнику. Тане, с которой делилась всеми самыми сокровенными тайнами с первого класса, о дневнике я не обмолвилась ни словом. Она бы никогда не одобрила и не поняла. Украсть чужое, взломать замок и рыться в чьих-то воспоминаниях? Нет, никогда!

Каникулы подошли к концу. Мы с Даней проводили Таню до аэропорта и вернулись в квартиру моего отца.

Наконец мы остались одни.

Я сидела на диване перед открытой балконной дверью, одетая в черные брюки, которые плохо сходились у меня на поясе и больно впивались в тело. Я давно из них выросла, не стоило их брать в Питер, а тем более надевать для выхода. Я просто подумала, на улице и под курткой будет не видно, что они мне маловаты. Я не планировала приглашать Данилу в гости, это вышло спонтанно. Начался холодный осенний дождь, мы стояли у парадной, и он предложил зайти в кафе, выпить чаю. Но потом внезапно достал кошелек, пересчитал деньги и извинился, сказал, не выйдет, денег мало взял. Он выглядел таким расстроенным, что я просто не могла не позвать его пить чай ко мне. Тем более что в холодильнике стоял торт.

И вот теперь я была вынуждена мучиться, сидя в тесных штанах, потому что сказать, как в фильмах: «Милый, я пойду переоденусь», – я не могла. Да и куда мне пойти? Мы уже находимся в моей временной спортивной спальне. Одно радовало: на мне была довольно просторная кофточка, скрывающая вылезшие из тесных штанов бока. Не то чтобы у меня висели бока, но впивающаяся резинка брюк создавала такой эффект. Эффект вывалившихся боков.

Данила сидел на велотренажере. На нем были серые джинсы и белая толстовка с капюшоном. Уж у него наверняка таких проблем не было. Он очень хорошо одевался, каждый день в новое. В моей прежней школе мальчики месяцами носили один свитер.

– О чем думаешь?

– Почему ты спросил? – испугалась я.

Он засмеялся.

– Просто так, – легко спрыгнул с велотренажера, подошел к дивану и сел рядом. – Твой отец скоро придет?

– Он… – Я запнулась. Все мысли были об одном: если он меня обнимет, то дотронется до боков. Я же не смогу ему объяснить, что это не толстые бока, а просто тело вылезло из тесных штанов. Закономерно было бы спросить, а почему они тесны? Не потому ли, что я разжирела? Мало кому из ребят в моей школе пришло бы в голову, что у меня не так много одежды и я, как и моя подруга, носим вещи, пока не сносим или пока не вырастем из них. Нам с мамой было что купить и помимо сотни разных штанов.

– Так что он? – Данила придвинулся ко мне и закинул руку на спинку сложенного дивана. – Почему ты замолчала? Стефа, что-то не так?

Его глаза, казалось, заглядывали в душу.

– Да все так, он придет вечером. – Я натужно засмеялась. – Там торт есть в холодильнике.

Прозвучало это весьма нелепо. Вечно голодная девушка в тесных штанах, которая ни о чем не может думать, кроме недоеденного торта. Так Даня обо мне думает?

Мне ничего не оставалось, лишь продолжить:

– Сейчас принесу чай!

Я уже начала вставать, когда его рука опустилась мне на плечи и притянула к себе.

– Да ну его, этот чай! – Его губы были в паре сантиметров от моих. И я чувствовала его горячее дыхание. Мне стало страшно.

Когда нужно сказать о том, что я не умею целоваться? Сейчас? Или потом, когда все случится, сказать, точно оправдываясь, мол, не умею.

Я так и не решила. Его губы коснулись моих, а я в этот момент думала только о боках, о штанах и о своем неумении. О чем угодно, но только не о поцелуе и не о том, кто меня обнимает.

Поразительно, как уверенного в себе, самодостаточного человека можно за считаные дни превратить в неуверенного и запуганного. Если мои одноклассники добивались именно этого, им удалось.

Когда же одна рука Дани начала медленно спускаться с моего плеча на спину, я отстранилась и вскочила.

На лице парня читалось потрясение. Мы молчали, я не знала, как объясниться. Общественное мнение так давило мне на мозг, что я стала стесняться себя и свое стеснение уже ставила выше чужих чувств.

Пришедший в себя от моего поведения Данила пробормотал:

– Стефа, если я поторопился, ты скажи.

И я, набравшись храбрости и воздуху, выпалила:

– У меня тесные штаны, дышать аж нечем. А еще… я просто раньше не целовалась.

– Штаны? – Его бровь поползла вверх, а потом он тупо моргнул: – Никогда?

Я кивнула. Он усмехнулся и похлопал по дивану.

– Расстегни ты свои штаны. Я видел тебя в купальнике. Подумаешь, расстегнутые штаны.

Я расстегнула пуговку, молнию на штанах и, с облегчением рассмеявшись, села рядом с Данилой.

Я думала, он меня поцелует, он так пристально смотрел на меня. Но Данила улыбнулся и, чмокнув меня в кончик носа, сказал:

– Ты чудо!

– Юдо, – прибавила я. И, осмелев от его тактичности и понимания, подалась к нему и сама поцеловала его в губы.

– Ты что-то говорила про торт?

Я кивнула и, пообещав: «Я быстро», унеслась на кухню.

Он мне крикнул: «Не торопись».

Разве могла я не торопиться к нему? Да у меня внутри все пело и играло от счастья. И штаны расстегнутые забылись, и мысли о моем невежестве в деле поцелуев. Я налила нам чай, отрезала торта за считаные минуты и поспешила назад в комнату.

Но у приоткрытой двери я замерла от увиденного. Данила рылся в моих вещах: перебирал книги, а затем присел возле чемодана и начал копаться в нем.