Дневник Дейзи Доули - [30]

Трой даже глаза отвел.

— Дейзи, я хотел сказать…

— Знаешь, это смешно, но я не вижу в тебе такой уж желанной и престижной добычи, не вижу в тебе состоявшегося и сильного мужчину, — продолжала я, смакуя каждое словечко и каждый миг. — А вижу я жалкого трусливого мужичонку, который мнит о себе невесть что, а на самом деле ничегошеньки у него нет, только толстый… бумажник. Придурка, который даже не знает в точности, нравится ли людям он сам или его деньги. — Я с наслаждением порвала конверт пополам и кинула в пылающий камин. — Оп-па! Ты что, всерьез полагаешь, будто солидный счет в банке делает тебя лучше как человека? Ха-ха! А хочешь знать, когда ты единственный раз за все наше знакомство сказал мне правду?

Трой пялился в пол, как школьник, распекаемый директором.

— Когда ты сказал, что тебе нечего мне предложить. Вот это было в точку. Потому что ты — ноль! — И я победоносно прошествовала вон из гостиной, хлопнув дверью.

На ходу я посмотрелась в зеркало. М-да, в мокрых волосах комочки меда, они же на воротнике пижамы, пижама — настоящее старье… может, это убавило эффект от моей речи? Ничего, суть он уловил. Я радостно отправилась в кухню на поиски мамы, а по дороге подумала, что теперь-то уж свято верю в существование кармического долга. То, что Трой так охотно подставился под унижение, не могло быть фантастическим поворотом судьбы. Все по справедливости. Какая-то часть меня знала, что достойнее было бы вообще ничего ему не отвечать и просто молча выйти из комнаты, ну и ладно, меня в нирвану еще пока не взяли, да и кому нужны ангельские крылья, если я сейчас и без них прямо-таки лечу по воздуху? Все это было не хладнокровной местью, а воспитательной мерой. Я желала ему блага. Ему полезно. Будет знать, как обижать женщин. Да и кто бы устоял перед соблазном позволить себе все и выпустить пар, как настоящая стерва?

Мама, как я и ожидала, хлопотала на кухне, у нашей старенькой электроплитки.

— Он настоящий красавец, этот твой богач, — заявила она.

— Ты, никак, сменила тон. Помнишь, ты сама советовала мне не увлекаться?

— Я просто хотела, чтобы ты была осторожна. Вот и все. А он оказался таким обаятельным и так мило держался, когда я показывала ему вольеры.

— Мам, ты была права, и не ловись на его обаяние — он редкостный поганец.

— Да? — Мама встревожилась. — И что теперь, между вами все кончено?

— Между нами ничего и не начиналось.

— Вы поссорились? Да? Он приехал выяснить отношения?

— Вроде того. — Я пожала плечами, стремясь сменить тему. И вдруг у мамы вырвался сдавленный вопль:

— Я все поняла! Это он тебя ударил! Вот откуда у тебя синяки! Вовсе ты не упала!

Я попыталась ее успокоить:

— Ничего подобного.

Мама присела у стола.

— Тогда что же произошло?

— Зачем тебе это знать? — вздохнула я.

— Дейзи, я твоя мать, — строго напомнила мама. — Выкладывай.

Я глубоко вдохнула.

— Ну, я забеременела.

— Как это ты умудрилась?

— А как ты думаешь? Трой знать ничего не желал, и мне пришлось сделать аборт.

Мама прижала ладонь ко рту, словно пытаясь не вскрикнуть.

— Ну вот, а теперь он прикатил подлизываться, откупаться дорогими подарками.

Я брезгливо передернулась.

Мама встала и оперлась на край кухонной раковины.

— Ох, кажется, меня сейчас стошнит. — Похоже, она не шутила. — И такого негодяя я угостила лучшим паштетом! Нашла на кого расходовать! — Она тяжело дышала. — Господи, я этого больше всего боялась. Не могу поверить, что с тобой случилось такое! Не может быть! — Мама почти плакала.

Я обняла ее и погладила по спине.

— Именно поэтому я тебе ничего и не говорила, мам. Не хотела тебя огорчать. Послушай, это моя трагедия, не твоя.

Мама попыталась взять себя в руки. Она посмотрела мне в лицо.

— Ни за что не рассказывай папе. Он будет так разочарован, так потрясен!

— Вообще-то он уже знает, — неловко сказала я. — Мы недавно обедали в тайском ресторане, и я проговорилась. Но он воспринял новости удивительно спокойно.

Вдруг до нас донесся шум спущенной в туалете воды. Ага, значит, мне все-таки удалось вывести Троя из себя! Потом хлопнула входная дверь, и снаружи взревел мотор его автомобиля. Я не успела сообразить, что происходит, как мама сорвалась с места и кинулась на улицу. Я поспешила за ней. Трой осторожно разворачивал свой автомобиль на нашей узкой подъездной дорожке. Автомобиль был шикарный — такой черный-черный, блестящий-блестящий, обтекаемый-обтекаемый и уж настолько мужской, будто вместо бензина ездил на тестостероне. Мама выбежала на заднее крыльцо и схватила булыжник, которым почтальон прижимал газеты, чтобы их не унесло с крыльца ветром. Разбежалась и со всей силы запустила им в автомобиль Троя. Я завопила — сама не знаю, от ужаса или от восторга. К счастью, стрелок мама плохой, поэтому в стекло не попала, но булыжник все равно угодил в автомобиль и оставил роскошную вмятину на безупречном лоснящемся капоте. Трой, вытаращив глаза от ужаса, быстренько наддал газу и помчался прочь от обиталища маньяков.

Мы с мамой согнулись пополам от хохота. Потом я обняла ее, как всегда, тронутая маминой любовью.

Новости сообщила мне Люси. Она приехала погостить дня на два, а заодно отдохнуть от своих забот, от однообразной рутины — дома, мужа и двоих детей. По словам Люси, ей нужно было чуточку подумать о себе и вспомнить о своих потребностях. Ей нелегко было поддерживать брак — эта тяжесть давила Люси на плечи. Мы подолгу нежились в пижамах или отправлялись на долгие прогулки, и все это время анализировали нашу жизнь. Хотя Люси стремилась посплетничать и похихикать, как девчонка, и все-таки я видела — в ней появился какой-то надлом. Раньше такого не было.