Дневник. 1923–1925 - [24]
23 февр[аля], субб[ота] Ездил на 6>th Avenue к рамочнику и рано вернулся домой, у нашего дома почти встретил Нину Верховскую и с ней поговорил, она приглашала меня на вечер к ним. К 2½ с Е[леной] К[онстантиновной] в Carnegie Hall в ложу на конц[ерт] Рахманинова. Играл он отлично и много, почти удвоив программу bis’ами — б[ольшей] ч[астью] из своих произведений. Программа такая: fantasy, nocturne, sonata in B flat minor Шопена, variations op. 19 и Invitation to the Trepak op. 72 Чайковского, prelude in B minor Рахманинова, eight preludes и etude Скрябина[466].
По окончании пошел с Женей и Е[леной] К[онстантиновной] в артистическую, где было много народу: Станиславский, Коренева, Pierette’a, антрепр[енер] Рахм[анинова] Foley (?)[467] и др[угие]. Меня пригласили обедать. По дороге к ним с Е[леной]
К[онстантиновной] купили цветов: она — роз ему, я — две 12-кр[атных?] ярко-розовых гвоздик жене. За обедом кроме нас — Foley и еврей из Дрездена. Пили шампанское. После обеда меня и Е[лену] К[онстантиновну] пригласили в ложу в Ziegfeld Follies[468] — revue «Glorifying the American Girl»[469]. Длинный, нелепый и безвкусный спектакль: много яркого шелку, оголенных девиц, никакой связи между сценами. Танцы, пение, гимнастика, jazz band Whiteman’a[470] (отличный). Забавный shadowgraph[471] (надо одевать очки с зел[еными] и кр[асными] глазами, и с экрана на тебя лезут силуэты — челов[ек] с палкой, обезьяной, крабом, — все орут и смеются). Из здешних имен участвовали: Lina Basquette, Brooke Johns и его жена — юная Ann Pennington, Iris Rowe (танц[овщица]-акробатка), Fanny Brice (комич[еская]), Cecilia Loftus, Alex Jakovleff[472] (Камаринская), Edna Leedom. Все это было в New Amsterdam Theatre на Broadway. Сидели в ложе, сбоку.
24 февр[аля], воскр[есенье]
К 12-ти на выставку — бесконечное сидение до 5-ти часов. Цанов и все мы, очень скучно, бестолково. Решили пригласить некоего Гранта — manager’ом продаж.
Много спорили о comité[473] и patronage’е. Я все время молчал — нечего было мне говорить. Домой, после обеда поехал к Mr. и Mrs. Gree[474]. Тихий и приятный вечер втроем. Gree проводил меня до subway’я.
25 февр[аля], понед[ельник]
Встал в 9; поехал к рамочнику, оттуда на выставку с Gree к Crowninshield’у — его не было дома. Оттуда поправлять подошвы на св[оих] сапогах в механич[еском] repair[475]-заведении. В полчаса все было готово. На выставку за Сытиным и с ним пешком к Зилоти, а потом все вместе завтракали в Trianon на 7>th Ave[nue]. Познакомился с сыном докт[ора] Бертенсона[476]. Спрашивал у Зилоти совета, какую музыку устроить на выставке. Ничего толкового он не сказал.
Глупый он и балда. Домой. Ждал Сорина. В 6 пришел, показывал ему две мои картины эрот[ические]. Он обещал их сосватать представителю Cassirer’a[477].
Обедали без Жени. Хотел идти к Ниночке, но ее не было дома. Кончил читать «A Portrait of the Artist as a Young Man» by James Joyce[478]. Изд[ание] The Egoist Ltd., London, 1917. Под конец было скучно читать — очень туманно и однообразно, длинно и непросто.
Вечером Женя привез мне письма: от А[нюты], от Жени Влад[имировны] и Варюши. Женька вернулся и приписал мне в письме А[нюты]. Теперь я спокоен.
26 февр[аля], вторник
Днем был на выставке, у рамочника, показывал Гр[абарю], Захарову и Виногр[адову] свои вещи. Они произвели очень большое впечатление на них. Вечером на balcony[479] с супр[угами] Люб[овью] Власьевной и Osk[ar’ом] Адамов[ичем][480] в Metropolitan Opera на вечере Фокиных и его школы[481]. Эльфы Мендельсона[482], «Умирающий лебедь»[483]. «Медуза» (6-я симф[ония] Чайковского). 2 № из «Le rêve de la marquise»[484] и «Испанское каприччо» Римск[ого]-Корс[акова]. Мне не понравилось.
Фокин предост[авлен] самому себе — без Дягилева, Бакста и Бенуа и Павловой.
Однообразное дунканство. Танц[евал] и его сын Виталий Антонов[485]. Вера Ф[окина] еще красива. После спект[акля] ходил с Сом[овыми], сидевшими внизу, за кулисы.
Видел Фокина в уборной и Веру, лежащую на софе в изнеможении. Оба очень любезны со мной и меня приглашали к себе.
27 фев[раля], среда
Утром на выставку. В 3 в Aeolian Hall на конц[ерт] Веры Gianocopoli. Нехорошая певица. Ходили с ней здороваться. С двумя Рахманиновыми пили кофе. Вечером ходили к Фед[ору] Ник[олаевичу] и Елене Ивановне; там был архитектор Васильев[486]. Было не очень весело, говорили о мне неизв[естных] людях. С Вас[ильевым] говорил об архитектуре. Сегодня приехали Мекк и Конёнковы. Получили письмо от Бакста из Вашингтона: г-жа Гаррет отказ[ывается] из-за бол[ьного] мужа принять деят[ельное] участие у нас[487]. Он дает нам много советов, как и кого приглашать в патроны.
28 февр[аля], четв[ерг]
К 11-ти на выставку. С Гришков[ским] к Сорину в дом Конов. Туда и Грабарь. Говорили, как заполучить Mrs. Kahn[488]. Поехали завтракать все к 4-м. Оттуда к Mrs. Kahn.
Приняла очень любезно. Культурная, умная grande dame. Лет 50. Ranged and[489] lip-…[490]. Показывала нам чудесные вещи в 2-х комнатах: Carpaccio — воин в пейзаже — великолепен; Botticelli profile Lorenzo Medici; голова девушки L. di Credi; византийская мадонна, флор[ентийский] террак[отовый] бюст старого мужч[ины] в дубовой библиотеке, чудн[ый] порт[рет] Frans Hals’a во всю стену — 4 человека и оргáн. Голова еврея Рембрандта. Мал[енький] Гер[кулес?] David[‘a]. Говорили о стар[инных] картинах сначала, потом о нашей выставке, просили советов.
