Дневник. 1923–1925 - [122]
Когда уже темнело, стал рисовать фигурки для след[ующей] вещи: переделки в фейерверк и в XVIII век неудавшейся обложки для House and Garden. Читал «Возрождение», рассматривал Theatre Magazine — привезенные нумера из Америки. После ужина заходил Mr Petit для подписи. Мы ели вкусную рыбу chien de loup[2966]. Лежал на диване. Один <…>[2967]. Рано легли спать.
17 ноября, [вторник]
Солнце, чудный день, но холодно. С утра в м[оей] комнате топится печка. Молод[ые] люди ездили в город покупать кроликов. Я работал с половины 10-го до 4-х без перерыва. Гуашью. Фейерверк. К концу дня увидел, что плохо, лучше не будет, и что надо или бросить, или перед[елать] на масл[яную] картинку.
В 4 Michel повез убитых кроликов (он их сам убивает, Миф не может) сдавать в багаж. А Мифетта была очень со мной милая. Предоставить [себя] не отказалась. Маленький перерыв из-за маленького Жоржа, прибегавшего за чем-то.
После ужина лежал на диване один <…>[2968]. Michel клеил шину. Потом я один уже (они легли) написал Анюте письмо.
18 ноября, среда
Утро — холодное. Все покрыто инеем. Солнце. Продолжал вчерашнюю работу.
Даже немного при свете лампы. Прочел веч[ером] «Неупиваемую чашу» И. Шмелёва. Приятный рассказ, но хуже «Человека из ресторана».
19 ноября, четверг
Продолжал свою гуашь. Кроме одного места (две фигуры), все не нравится. Прочел два рассказа Шмелёва, «Это было» и «Чужой крови» — первый мне не понравился совсем, второй понравился — о солдате Иване в плену у немца Брауна.
Сегодня сбрил себе усы. Мефодий засмеял, разругал. И правда, стало лицо хуже — отпущу опять.
20 ноября, пятница
Красивое утро. Все белое, в инее. Солнце. Думал с грустью об Анюте. Около 12-ти пришло от нее письмо. Работал весь день до 4 [часов] 20 м[инут], когда стало темно. Читал «L’éventail de crêpe»[2969] Ed[mond] Jaloux. Вечером Мифа написал письмо Анюте, я сделал приписку.
20 ноября, пятница[2970]
Опять работал весь день. Вечером читал роман Ed[mond] Jaloux.
21 ноября, суббота
Работал весь день. К 3-м приехал Дм[итрий] Степ[анович] Ш[евич] и наполнил дом своим несносным бахвальством, пошлостью и хамством. В вечеру я устал от него. Именины Michel’я. Вечером кончил роман Jaloux, превосходный.
22 ноября, воскресенье
Письмо открытое от Анюты и приглашение на vernissage выставки, посв[ященной] театру, от Лиссима. Дм[итрий] Ст[епанович] целый день грубо острил, пикировался с Michel’ем, кот[орый], по-моему, много воспринял от его манер и психологии.
Слова «стерва», «говно», «хуй», «жопа» и т. п. не сходили c уст этого дурака.
Завтра в Париж.
23 ноября, понед[ельник]
С поезд[ом] в 9.50 в Париж. Со мной ехал Дм[итрий] Степ[анович] Ш[евич]. Со мной он не так развязен и надоедлив. От Dreux до Парижа он дремал. А я проглядел № Nouvelles littéraires. С чемоданом своим прошел к Г[иршма]нам на r[ue] Cas[imir]-Périer. У них завтракал, и они предложили мне у них остановиться, что мне приятно, т[ем] б[олее] что нет Иды Исидоровны.
С Генр[иеттой] прошли в магазин и оттуда вскоре пошли на vernissage театральной выставки у Charpentier. Выставка очень интересная. В особ[енности] старинный отдел. Моя какашка лежит в витрине[2971]. Изд[ан] илл[юстрированный] каталог, очень сумбурный. Много знакомых. Шура с Кокой и Лёлей, дочь Мих[аила] Ник[олаевича] Бенуа[2972]. L. Vogel (ходил с презабавнейшим на вид Lepape’ом[2973] — вдвоем они как Gog и Magog[2974]). Лиссим, устроитель выставки.
Я был часа полтора и очень устал. Через Лиссима сделал мне экспертизу[2975] Гюберчика хранитель Люксембурга[2976] (?). Скорее 6, чем 10 [тысяч франков], как назначил Шура.
Оттуда проехал до place des Ternes и к девицам Рахманиновым. Они вскоре вернулись, были со мной самой любезностью, поили чаем, гадали мне, показывали новые платья, Т[атьяна] С[ергеевна] уговаривала и уговорила сестру заказать портрет Серебряковой. Мы написали совместно ей письмо. Я советовал ей платье и другие подробности для портрета: белую розу, б[елые] перчатки и черн[ое] бархатное платье[2977]. Я у них обедал, а П. Ливен принес водку и, мне, кусочек ливерной колбасы. Сидел я до 10-ти ч[асов]. К Г[иршманам], но они у брата Paul’я, куда [пошел] и я; там был племянник В[ладимира] О[сиповича] фотогр[аф] Дм[итрий] Роман[ович] Вассерман. Он между проч[им] рассказал об одном мелком мошенничестве Ник[олая] Рябушинского. Гостеприимный Поль дал нам чаю и коньяку.
[Я] Переутомился и долго не мог заснуть.
24 ноября, вторник
Утром пешком на b[ouleva]rd Montparnasse к Бархану, показал ему даму в красном и гуашь «Фейерверк», ему очень понравилось, и он 2-ю хочет до продажи г-же Лессер продать репр[одукцию] в журнал. Дал мне № Illust[rierte] Zeitung с моей «Крестьянкой с собачкой». С ним пил кофе в Café du Dôme. Пришла туда и его молоденькая секретарша. Болтали довольно долго о фр[анцузских] совр[еменных] художниках: Picasso, van Dongen и др[угих]. Оттуда к Г[иршма]нам, но не завтракал у них. Зашел к Полю, у кот[орого] Мих[аил] Як[овлевич] Берлин и друг его beau-frère
