Дневник. 1923–1925 - [116]

Я не пошел. Засыпая, трепетало сердце[2803].

15 окт[ября], четв[ерг]

Выяснилось, что вчерашнюю записку послала мне Добычина, ночевавшая дверь против двери. Приняла она меня в постели, в кофте, на вид она разложившийся труп. Говорила без умолка — об Анюте, ее нерв[ном] состоянии, о своей болезни, о том, что нет денег, будто была сумасшедшая и бросилась в Неву. Что врет, что правда — не разберешь. Сег[одня] веч[ером] пригласила меня к Белобородову, где будет будто и Шура. Погов[орили] с полчаса. Уехал в магазин, звонил оттуда Сорину, потом ездил к нему. Взял обратно акварель. Mme Lesser[2804] хочет XVIII век, силуэтные, с фейерверком — на 5 тысяч. Полузаказ. Видел две отвратные вещи Сорина. Опять в магазин. Взял подрамки и свез в отель.

Пил кофе и ел санд[вич] с ветчиной в сafé Select, читал Les Nouvelles littéraires.

К 3-м [в] bord[ello] di P[anthera]. Saw The Grecian Marble <…>[2805]. But not for C[osimo]. <…>[2806] middle aged towards me and had me <…>[2807] was strong[2808].

В магазин, видел Генр[иетту] мельком. Обо мне спрашивал L. Vogel: почему я ничего не сделал. Обедал у Гирш[манов] без Генриетты. Меня там страшно утомила Пархатая, без умолку трещавшая.

К половине 10-го пешком, медленным шагом, на rue Malebranche к Андр[ею] Яков[левичу] Белобородову. Там компания: Шура, Кока с женой, Атя с мужем, Леля (похорошевшая очень), Mlle Groyer[2809] (?) и Над[ежда] Евсеевна. Пили Asti Spumante и Сhianti. Кока демонстрировал синематограф — их фамильные летние сцены. Довольно забавно. Возвращался в отель наш на taxi с Над[еждой] Евсеевной. Она и лгунья, и сумасшедшая: будто на пароходе ее преследовал св[оей] любовью старикашка Бринтон, когда она ехала в Герм[анию] из Петербурга.

16 окт[ября], пятница

Встал около 8-ми с сильным желанием вернуться к Мефодию поскорее. Пил кофе в св[оей] комнате. Ходил по улицам в кварт[але] Étoile. Потом зашел проститься с Над[еждой] Евс[еевной]. К ней пришли Лиля Чунская и Казнаков. Он сбегал к себе показать мне пакетные табакерки, кот[орые] он с маленьким русск[им] ювелиром изготовляет для торговли. Уехал в Grandvilliers, был там к 3-м часам.

17 окт[ября], суббота[2810]

Ходили к мэрию относ[ительно] carte d’identité[2811] — нам всем нужно их менять. Потом угостили мэра и его помощника мадерой у cafetière’ши. Ходил пешком в Damville. Миф и Michel приехали туда на camionnette’е[2812]. Миф стригся, а я болтался по пустынному городу. Веч[ером] читал «La jeunesse d’A[natole] France»[2813].

18 окт[ября], воскр[есенье]

Солнце, тепло. Кончил книжку об A. France’e. Она очень интересна. Гулял часа два, сделал большой круг, вышел к Château d’Hellenvilliers.[2814] Читал из антологии стихи Villon’a и Ronsard’a. Вечером проглядывал старые №№ Nouvelles littéraires и выписывал оттуда назв[ания] интер[есных] книг.

19 окт[ября], понед[ельник]

С Mich[el’ем] утром ездили в Verneuil за покупками на базар. Шел мелкий, но скверный дождь. Мы промокли. Купил бутылку мадеры в подарок Мифу. Встретили старшего брата Горностаева. Накупили всякой провизии. Чудесная tour[2815] готическая в Verneuil. Славный готич[еский] городок. Купил откр[ытые] пис[ьма] с видами. К часу домой. Вкусно поели. Разбирал откр[ытые] письма с картинками.

От А[нюты] пришло кор[откое] письмо: девица из музейного отдела описывает у меня в комнате 10 вещей, отобранных на учет.

20 окт[ября], [вторник]

Ничего не делал, читал. Сделал большую прогулку за Sanvilliers. Веч[ером] начал читать глупейший роман «Братство Вия»[2816], кот[орый] уже прочли и Миф, и Michel. Из книг Корганова.

21 [октября], среда

К поезду [в] 9.50 с Мифом пошли пешком в Tillières-sur-Avre. Меланхолический серый день. Приехали в Dreux. Зашли в собор. Пошли на холм и осмотрели La chapelle royale Saint-Louis[2817], усыпальницу герцогов Орлеанских. Пышный храм-ротонда, украшенная готикой. Внутри помпезные гробницы. Стекла — расписные.

Лежащие статуи напоминают покойницкую или паноптикум — но мне понравился этот пошлый faux gothique[2818]. Водил нас гид. Мы были одни. Потом опять одни прошлись по пустынному парку, смотрели вниз на город. Долго сидели на скамейке перед капеллой. Я рассказывал, что знаю — скудные знания, — о Louis-Philippe’e и Наполеоне III, его дворе и т. д. Потом купили открытку, спустились в город, покупали в колбасной. Пили кофе в кафе и ели бутерброды с ветчиной. Написали А[нюте] открытку с видом собора. Потолкавшись еще немного по городу, сели на поезд. Я по дороге прочел брошюрку о Chapelle royale Saint-Louis и историю города Dreux.

Вернувшись в Tillières, Миф пошел за хлебом, а я пошел по дороге и ждал его сидя на верстовом камне. Он подошел, и в это время явился Michel с автомобилем. Он вручил мне 2 письма из Америки. Дома я их открыл и, к удивл[ению] и радости, нашел в Женином записку от банка, изв[ещающего] меня, что Ayr and son внес на мой тек[ущий] счет всю должную мне сумму. Я весь день был радостный. Миф радовался за меня. Вечером читал и кончил идиотский фантаст[ический] роман «Братство Вия». Потом начал роман H. Béraud «Le vitriol de Lune»[2819] (это яд vitriolo azzurro