Дневник. 1917–1923 - [37]

4 [февраля], воскресенье

Утром приезж[ал] Бурцев: за силуэтом, заказал еще — «Арлекин и смерть», — хотя и плакался на разорение. Днем концерт Баха. Много красивого. Браудо[547] представил мне пиан[истку] Баринову — горбатую м[аленькую] поклонницу, жаждавшую познакомиться. Комплименты de part et d’autre[548]. Приглашала к себе. Обед у Поляковых. У них были волнения и доктор: Верочка[549] разбила себе голову.

Обедал еще Поль. Потом пришел Серебряков показать мне картину, отличную, школы Брейгеля — я смотрел, — а м[ожет] б[ыть], и его самого.

5 [февраля], понед[ельник]

Не работал. Утром приехал Дима из Ревеля. Днем ездил к Рейнботу смотреть книги: «Peau de chagrin»[550], «Picciola» Saintine’a. «Contes»[551] La Fontaine’a. «Tom Jones’a»[552] и др[угие]. Приходил туда молод[ой] худ[ожник] Куприянов[553] показывать мне свои bois gravé[554], котор[ые] я одобрил, хотя ничего особенного он из себя не представляет. Вечером дома.

6 [февраля], вторник

P.S. Немного работал новую вещь свою — «Арлекин и смерть». После обеда с Анютой ходил на Прядильный пер[еулок] оценить Федотова[555] и Репинские мебель и вещи. У Веры, провинциальной уродины, муж очень недурен и молод. Как он может употребл[ять] такое чудище?[556] Потом дома. Заходил Женька, я ему показывал, как рисовать с натуры тело. Подарил ему лист набросков. Сегодня устроил протекцию Валечке и, кажется, удачно: звонил Таманову, и тот сказал, что есть в виду место. Валечка у него уже был.

Звонила Сарра[557] Семеновна Емцова-Полоцкая[558] сообщить, что мои какашки на благотв[орительном] аукционе заработали: «Свиданье» — 650 р[ублей], «Сад» — 250 р[ублей]. Цены прямо колоссальные для них.[559] <…>[560]. <Эти 900 [рублей] — почти ⅛ всего сбора, что удалось собрать — зачеркнуто>. Сочинял «Арлекина и смерть».

7 [февраля], среда

Утром игр[ал] Баха, <скучные вещи — зачеркнуто>, sonate’у и нескол[ько] <…>[561]. Я не выходил днем. Обедал у меня Яремич. После повел его смотреть картину Брейгеля у Поляковых. Он тоже нашего его Werkstatt’ом[562] мастера. Пили там чай.

8 февр[аля], среда

Играл Баха. Рисовал. Ходил к Солдатенковым — экспертировал стар[инные] вещи. Много прекрасных китайских бронз и фарфоров. Не люблю ни ее, ни его. Они любезны. Встретил там Н. Рябушинского[563], потом Шуру и Позднякова[564]. Валечка сообщ[ил] мне по секрету, что Шура письменно просил Волкова[565] устроить ему действ[ительного] статс[кого] советника. Письмо это было получено в Варшаве и было разорвано и брошено в корзину молод[ым] Бертенсоном[566], чтобы уничтожить «документы». Бертенсон сообщ[ил] по секрету Таманову, Таманов — Валечке.

Немцы надвигаются на нас со всех концов. <…>[567]. Смольный требует всех под оружие, в окопы, от 18 до 55 лет, на партизанскую войну; в то же время, демобилизация идет своим порядком: Миф, напр[имер], будет отпущен в субботу.

9 февр[аля], пятница

Высокопарное антибуржуйное воззвание Крыленко[568]: в окопы, под оружие, на партиз[анскую] войну. У меня фотограф от Голике, снял меня в 4-х видах для монографии[569].

Тяжелый день: жду Бруса для первого сеанса, если только послы не покидают Петербург.

Брус был. Сеанс прошел в маленькой комнате. Разговор вязался, я почти ничего не успел сделать. Вечер дома. Корректировал «Le livre»[570].

Суббота, 10 февр[аля]

Завтракал у Поляковых с Macalpine’ом и кузиной Кс[ении] Л[еон] — Mlle Квиль.

После завтрака ходил с Поляковым по его просьбе к Белинскому[571] помочь ему выбрать картину. Я все их забраковал, но ему надо было по к[аким]-то сооб[ражениям] купить что-нибудь, и я ему посоветовал наименее скверную: Лукрецию гвидовского характера[572].[573] Перед обедом я расположился на переодев[ание]. <…>[574], но помешал Дима, я <…>[575] привести свою постель в порядок.

После обеда заходил к Платеру за расчетом и взял у него еще несколько рис[унков] Gozzi.

Вечером дома; заходила Анюта с Димой, пили чай. Держал корректуру, потом читал, подаренную мне Яремичем «Histoire de Mlle Cronel»[576]. Ночью замирало сердце.

11 [февраля], воскресенье

Встал с головной болью. Натягивал несколько раз бумаги на картон для портр[ета] Бруса. В 3 часа концерт Баха. Много чудесных вещей. Великолепная игра Англ[ийской] сюиты И. Миклашевской[577]. Красивый концерт для двух роялей. Т[ак] к[ак] играла Изабелла Венг[ерова], то в зале была Зинаида, с которой я часть антракта проговорил.

У Мифа украли шубу, и мы долго не выходили из-за Ген[надия] Ив[ановича] Москв[ина], [который должен был пойти] с нами, чтобы помочь ему оформить эту кражу. Миф, бедный, растерялся и чуть было не был готов заплакать[578].

Вечером пролежал с головной болью. Заходили дети Анюты и Геннад[ий] Ив[анович]. Смотрели нем[ецкое] изд[ание] «Heptameron» с Trendelenburg[579] и Doucet. Сердце замирало, но меньше, чем накануне.

12 [февраля], понеде[льник]

Утром ничего не делал. Ходил к доктору. Сеанс с Брусом, он очень мил, англичане, вероятно, покинут П[етербург], и, м[ожет] б[ыть], это последний сеанс. Немцы взяли Белую Стругу. Говорят, в П[етербурге] тихо и спокойно. Никто, как будто, [без] события не вылезет. Так все устали и измучились.