Дневник, 1856 г. - [6]

29 Мая. Вставалъ въ 6, но заснулъ и спалъ до 12. Посидѣвъ съ тетинькой до 1 ¹/₂ — пошелъ въ церковь полями. Очень пріятно. Потомъ на Грумантъ, выбралъ деревья, выкупался и выпилъ молока. Домой пріѣхалъ верхомъ, обѣдалъ, болталъ съ тетинькой и Нат[ашей], написалъ 3 письма 2 братьямъ и Васинькѣ, и пошелъ на сходку. Совсѣмъ было разстроилось, но теперь идетъ на ладъ. 12 часовъ, поужиналъ, ѣду къ Машѣ.

[30 мая. Покровское.] 30 Мая. Пріѣхалъ въ Покровское въ 10-мъ часу. Съ Валерьяномъ было неловко. Я все еще не понимаю его. Маша, дѣти ужасно милы. У М[аши] пахнетъ изо рта. Это несчастіе серьезное. Ходилъ въ купальню, завтракалъ, спалъ, написалъ письмо Тургеневу. — Проснулся въ 6, выкупался, игралъ съ дѣтьми, объяснился съ Валерьяномъ, ужиналъ и ложусь спать. Мнѣ что то неловко здѣсь и я чувствую, что не я въ этомъ виноватъ. —

[31 мая. Спасское — Покровское.] 31 Мая. Въ 5-мъ часу утра поѣхалъ верхомъ къ Тургеневу. Пріѣхалъ въ 7, его не было дома, болталъ съ Порфирьемъ и дописалъ въ памятной книжкѣ. Домъ его показалъ мнѣ его корни и много объяснилъ, поэтому примирилъ съ нимъ. Онъ пріѣхалъ, я позавтракалъ, погулялъ, поболталъ съ нимъ очень пріятно и легъ спать. Разбудили меня къ обѣду. Семейство его дяди плохо. Блѣдныя — моральн[ыя] нѣмки, поэтому навѣрно дурныя въ этой обстановкѣ помѣщичьей. — Разсказывал[и] дѣло убійства управляющ[имъ] мужика и за обѣдомъ былъ докторъ, к[оторый] далъ свидѣтельство, что мужикъ не убитъ. Поѣхали домой, пріятно болтали, равно и дома, гдѣ разныя смѣшливыя барыш[ни]. Хочется писать исторію лошади.

[1 июня. Покровское.] 1 Іюня. Всталъ въ десять, шлялся то съ дѣтьми, то съ Валер[ьяномъ], то съ Тургеневымъ, съ к[оторымъ] купался, то съ Машей. Потомъ катались на плоту, музицировали немного. Отношенія М[аши] съ Т[ургеневымъ] мнѣ пріятны. Съ нимъ мы хороши, но не знаю отъ того ли, что онъ или я другой. — Были разные гости: барышня Журавлева — ужасно свѣжая, здоровая, 16-ти лѣтняя ц[....]. Обѣдали, опять гуляли, дѣти меня полюбили. Пилъ чай и ложусь спать, ничего не дѣлавъ. —

2 Іюня. Всталъ въ 11-мъ часу, пошелъ къ М[ашѣ] и дѣтямъ. — Очень хорошо болтали съ Тургеневымъ,²² играли Донъ Жуана. Послѣ завтрака пошли кататься по рѣкѣ, потомъ обѣдали и разъѣхались. М[аша] съ В[алерьяномъ] поѣхали провожать меня. — Встрѣтилъ Воронова, к[оторый], побывавъ въ Петербурге, получилъ ко мне великое уваженіе. —

[3 июня. Ясная поляна.] 3 Іюня. Троицынъ день. Пріехалъ въ 5-омъ часу и, пройдя сквозь насквозь провоненный домъ, испыталъ огромное наслажденіе у окна на садъ. Прочелъ Донъ Жуана Пушкина. Восхитительно. Правда и сила, мною никогда не предвиденная въ Пушкине. Легъ спать и проснулся въ часъ. Пріехала M-lle Verg[ani] съ детьми и тетинька. Пошлость, окружающая М[ашу], не оскорбляетъ меня, но Т[атьяна] А[лександровна] возмущаетъ меня. Получилъ письмо отъ тет[ушки] П[олины?].²³ Ходилъ гулять съ мальч[икомъ] Арс[енье]вымъ, после обеда ездилъ кататься верхомъ и купаться на Грумантѣ. Сладко грустныя воспоминанія такъ и льются мнѣ въ душу. Вечеромъ сходки не было. Но узналъ отъ Василья, что мужики подозрѣваютъ обманъ, что въ коронацію всемъ будетъ свобода, а я хочу ихъ связать контрактомъ. Что это сделка, какъ онъ выразился. —

4 Іюня. Всталъ въ 5, гулялъ, признаюсь, съ ужасно эротическими мыслями. Читалъ первыя стихотворенія Пушкина.

Потомъ разбиралъ свои старыя тетради, непонятная, но милая дичь. Рѣшилъ писать Д[невникъ] П[омѣщика], казак[а] и комедію. За первое примусь за казака. Завтракалъ, спалъ, обѣдалъ, гулялъ, купался въ Воронкѣ, читалъ Пушкина и пошелъ къ мужикамъ. Не хотятъ свободу.

5 Іюня. Всталъ въ 6, поѣхалъ купаться съ Осипомъ, потомъ въ полѣ. Вернулся, перечелъ и кой что поправилъ въ Казакѣ и шлялся по саду съ смутной, сладострастной надеждой поймать кого-то въ кусту. Ничто мнѣ такъ не мѣшаетъ работать, поэтому рѣшился где бы то и какъ бы то не было завести на эти два мѣсяца любовницу. Ничего не дѣлалъ, все не хотѣлось переписывать и продолжать тоже. Завтра пишу сначала, пользуясь написаннымъ только какъ матерьяломъ. Вечеромъ былъ у Гимбута. Чудесная дѣва русс[кая] Бегичева. Его жена вороненокъ неглупый, хотя жеманный и не симпатическій. Д[урова?] волнуетъ меня. Неужели я никогда ее не буду и.. —

6 Іюня. Всталъ въ 7, поѣхалъ купаться и на Грумантъ. Похоть ужасная, доходящая до физической болѣзни. Пріѣхалъ въ 10 и цѣлый день ничего не дѣлалъ, исключая маленькаго, неловко написаннаго проэкта договора. Случилось только одно: я такъ привыкъ подчиняться въ хозяйственныхъ дѣлахъ, подчиняться вліянію, что могу дѣлать неловкія штуки. Сторговалъ персики Пущинъ, я взялъ задатокъ, пріѣхалъ Пуш[кинъ?], далъ больше, я было²⁴ отдалъ задатокъ. Хорошо, что устыдился. Вечеромъ опять ѣздилъ купаться на Грумантъ, опять съ цѣлью, неосуществленной къ счастью. — Вечеръ ничего не дѣлалъ, тѣмъ болѣе что опять страсть къ праздности въ видѣ пасьянсовъ.

7 Іюня. Проспалъ до 11 часовъ и проснулся свѣжій. Опять шлялся по саду, огородамъ и Груманту, разумѣется безъ успѣха. Завтра иду къ Г[имбуту] за тѣмъ же. Читалъ Пушкина 2 и 3 часть; Цыгане прелестны, какъ и въ первый разъ, остальныя поэмы, исключая Он[ѣгина], ужасная дрянь. Вечеромъ бѣсѣдовалъ съ нѣкот[орыми] мужиками, и ихъ упорство доводило меня до злобы, которую я съ трудомъ могъ удерживать. —