Для Гадо. Возвращение - [7]

Шрифт
Интервал

— Скажите, вам никогда не было жаль этих людей? Тех, кого вы посылали на смерть, кого приговаривали к длительным срокам без надежды на освобождение?

Он встрепенулся, затем кивнул в знак понимания глубины вопроса. Немного подумал, не очень долго, очевидно, его уже когда-то спрашивали об этом.

— Я всего лишь исполнитель, господин Висконти. Маленький винтик в большой отлаженной машине. Эмоции — в кулак и делай то, что велит закон. Каков он — дело других… Палачи и те привыкают к своей работе, насколько вам известно, а я только выносил приговор. Его могли отменить, а могли и не отменять. Тут уж как Бог распорядится… — Он широко улыбнулся, показав мне белые крепкие зубы. Его «мякина» была явно рассчитана на дураков, к тому же я знал гораздо больше, чем он, я видел жизнь с тыльной стороны, я испытал эту сторону жизни на собственной шкуре.

И я сказал ему:

— Но вы не могли не понимать того, что многие из несчастных шли на явное преступление из-за нечеловеческих, невыносимых условий содержания в лагерях? Того, что творилось в лагерях при Леониде Брежневе, не было даже при Сталине. Это истинная правда, которую до сих пор замалчивают, дабы не реабилитировать тех, кого давно следовало реабилитировать, не смотря на статьи. Вы ведь, думаю, были хорошо осведомлены, что творилось в зонах, были. Выдержать десять — двенадцать лет ада, да ещё в «мужском монастыре», практически невозможно. Кроме того, заключённые почему-то убивали друг друга и очень редко покушались на жизнь сотрудников колонии. Разве не так?

— Ну… в общем, так, хотя…

— Мне известны некоторые цифры, господин Пырьев… На двести погибших или убитых заключённых приходился всего один офицер или прапорщик. На двести! А ведь всем известно, что надзорсостав в лагерях дежурил без оружия… Как и чем вы это объясните, господин судья?

Он покраснел и недовольно засопел, однако проявил такт и выдержку.

— Этот вопрос не ко мне, хочу вам заметить. Я судил по закону и по совести, изучал материалы дела…

Всегда?

— Почти, — твёрдо отрезал гад.

По лицу Тары я понял, что он уже нервничает, спектакль явно затягивался, и ему это начинало не нравиться. Тем не менее мы проговорили еще минут двадцать, прежде чем я решил, что пришло время закругляться.

— Я благодарю вас, господин Пырьев, мы закончили, — сказал я и поднялся из-за стола. — Мне бы очень хотелось запечатлеть вас. Где-нибудь на улице, на фоне церкви или берез. Несколько снимков в разных ракурсах, это не займет много времени. Вы не возражаете?

Он не возражал.

Я достал свой бумажник и отсчитал пятнадцать стодолларовых банкнот. Бросил их на стол.

— Ваш гонорар, — опередил меня Тара.

Судья было заколебался, но денег не отверг.

Когда мы выходили из гостиной, я быстро моргнул «солдату» и кивнул на хозяйку… Он чуть отстал, давая нам возможность выйти во двор, и что-то спросил у неё, возможно, попросил, я не расслышал. Мы же направились к машине.

«Солдат» выскочил из дома в тот момент, когда мы садились в «вольво». Натальи Сергеевны рядом с ним не было. Чтобы не стеснять «клиента» и дать возможность «солдату» действовать, я попросил Тару пройтись немного пешком, до церкви, всего пятьдесят метров, чуть больше. Я сел впереди, к шоферу, «клиент» и «солдат» сзади.

Судья, по-видимому, что-то почувствовал, но постеснялся выказать свои опасения. Он лишь вытянул шею как гусак и слегка подался вперед, высматривая свою благоверную. Но машина уже тронулась с места, а мы все вели себя спокойно. Не давая судье опомниться, я резко повернулся и отдал короткий приказ «солдату». Четко, по-русски. «Клиент» успел только моргнуть. Вслед за этим резкий сильнейший удар в лоб в одно мгновение потушил его сознание. «Солдат» работал артистично и уверенно, без лишних движений. Я прямо залюбовался этим красавцем. Он достал шприц и ввел снотворное в вену «клиента». Вся процедура заняла буквально несколько минут. Видеть, что делается в салоне, никто не мог — окна в машине были затемненные. Мы притормозили и подождали Тару.

— Всё в порядке, шеф, — доложил ему пунктуальный «солдат», подвигаясь поближе к «клиенту». Тот пребывал в полной бессознанке. Тара облегченно вздохнул.

— Что с хозяйкой, Слон? — вспомнил я о жене «клиента».

— Без проблем, — ответил «солдат».

— Конкретней.

— Аккуратный подвес и никакого насилия. Как велели.

— Ты случаем её не задушил?

— Гарантия! Через пару минут придет в себя, но будет немного дурно.

— Телефон?

— Оборвал. Стол и чашки протёр.

— Прибавь газу, — велел я другому «солдату», тому, что сидел за рулем, и с удовольствием закурил. Когда всё идёт удачно и строго по твоему сценарию, то чувствуешь себя человеком. Впрочем, впереди у нас было ещё тридцать минут езды по трассе, и всякое могло статься.

Не знаю почему, но мне сразу не понравился «солдат», сидевший за рулем. С самых первых минут нашего знакомства мое сердце не приняло этого типа. У меня не было времени на «примерки» и анализ, к, тому же Тара ручался за обоих. И все-таки этот парень был слишком уж умным для простого охранника. Сидя сбоку от него, я нет-нет да поглядывал в его сторону.

От него что-то исходило, но что? Как я ни тужился и ни злился, я не смог расшифровать эти «волны». Единственное, что я уловил, так это его двойное напряжение. Уж слишком он был сосредоточен и насторожен, как человек, идущий по канату и боящийся оступиться.


Еще от автора Павел Андреевич Стовбчатый
Для Гадо. Побег

Писатель, публицист и защитник прав заключенных П. А. Стовбчатый (род. в 1955 г. в г. Одессе) — человек сложной и трудной судьбы. Тюремную и лагерную жизнь он знает не понаслышке — более восемнадцати лет П. Стовбчатый провел в заключении, на Урале. В настоящее время живет и работает в Украине.Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно.


Сцены из лагерной жизни

Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно. Отсутствие женщины, невозможность любви (просто чувства), самовыражения, общения были самыми тяжёлыми и мучительными…»«Портит ли тюрьма? И да и нет. Если мечтаешь иметь, кайфовать, жить только за счёт других — портит.


В бегах. Цена свободы

Долгих шестнадцать лет вор-рецидивист Михей вынашивал мечту о побеге. Первая попытка вырваться с зоны оказалась неудачной, и он вновь оказался на нарах. Но судьба предоставила Михею еще один шанс. Один из тысячи! И не воспользоваться им было бы непростительно. Тем более что запах свободы и смертельный риск пьянили и обостряли все чувства до предела. Будто затравленные звери, пробираются Михей и его подельник по кличке Граф по непроходимой тайге. Любая их попытка войти в контакт с людьми становится смертельно опасной и для них самих, и для окружающих.


Зона глазами очевидца

Писатель, публицист и защитник прав заключенных П. А. Стовбчатый (род. в 1955 г. в г. Одессе) — человек сложной и трудной судьбы. Тюремную и лагерную жизнь он знает не понаслышке — более восемнадцати лет П. Стовбчатый провел в заключении, на Урале. В настоящее время живет и работает в Украине.В книгу включены рассказы из лагерной жизни под общим названием «Зона глазами очевидца». Эти рассказы — не плод авторской фантазии. Все написанное в них — жестокая и беспощадная правда.


Рекомендуем почитать
Ищу комиссара

Действие романа сибирского писателя Владимира Двоеглазова относится к середине семидесятых годов и происходит в небольшом сибирском городке. Сотрудники райотдела милиции расследуют дело о краже пушнины. На передний план писатель выдвигает психологическую драму, судьбу человека.Автора волнуют вопросы этики, права, соблюдения законности.


Chameleon People

From the international bestselling author, Hans Olav Lahlum, comes Chameleon People, the fourth murder mystery in the K2 and Patricia series.1972. On a cold March morning the weekend peace is broken when a frantic young cyclist rings on Inspector Kolbjorn 'K2' Kristiansen's doorbell, desperate to speak to the detective.Compelled to help, K2 lets the boy inside, only to discover that he is being pursued by K2's colleagues in the Oslo police. A bloody knife is quickly found in the young man's pocket: a knife that matches the stab wounds of a politician murdered just a few streets away.The evidence seems clear-cut, and the arrest couldn't be easier.


South Phoenix Rules

A handsome young New York professor comes to Phoenix to research his new book. But when he's brutally murdered, police connect him to one of the world's most deadly drug cartels. This shouldn't be a case for historian-turned-deputy David Mapstone – except the victim has been dating David's sister-in-law Robin and now she's a target, too. David's wife Lindsey is in Washington with an elite anti-cyber terror unit and she makes one demand of him: protect Robin.This won't be an easy job with the city police suspicious of Robin and trying to pressure her.


Похороны вне очереди

Частный детектив Андрей Шальнев оказывается вовлеченным в сложную интригу: ему нужно выполнить заказ криминального авторитета Искандера - найти Зубра, лидера конкурирующей группировки. Выполняя его поручение, Андрей неожиданно встречает свою старую знакомую - капитана ФСБ Кристину Гирю, участвующую под прикрытием в спецоперации по ликвидации обеих банд.


Dirty Words

From the creator of the groundbreaking crime-fiction magazine THUGLIT comes…DIRTY WORDS.The first collection from award-winning short story writer, Todd Robinson.Featuring:SO LONG JOHNNIE SCUMBAG – selected for The Year's Best Writing 2003 by Writer's Digest.The Derringer Award nominated short, ROSES AT HIS FEET.THE LONG COUNT – selected as a Notable Story of the Year in Best American Mystery Stories 2005.PLUS eight more tales of in-your-face crime fiction.


Half the World Away

Lori Maddox chooses to spend the year after university travelling and visits China where she finds casual work as a private English tutor. Back in Manchester, her parents Joanna and Tom, who separated when Lori was a toddler, follow her adventures on her blog. When Joanna and Tom hear nothing for weeks they become increasingly concerned, travelling out to Chengdu in search of their daughter. Landing in a totally unfamiliar country, Joanna and Tom are forced to turn detective, following in their daughter's footsteps.