Для Гадо. Возвращение - [4]

Шрифт
Интервал

Тара знал всё это не хуже меня и всё-таки «вырыгнул» мне предложение убить. Ах, до чего противен мир! Видно, старею — именно эта мысль пришла мне в голову в тот момент. Старею.

— Что от меня требуется и чем мы займемся в первую очередь? — спросил Тара, видимо желая сгладить возникший конфуз.

— Разузнай всё, что нужно для такого случая. Режим работы, места и прочее. Я напишу тебе его анкетные данные, они довольно скудные, но их вполне хватит. Денег не жалей. Второе. Если со мной что-нибудь случится здесь или в Москве — я отвалю туда попозже, — вылезь из кожи, но сразу наладь связь. Пока всё.

— Где ты остановился?

— Нигде.

— Как?

— Очень просто, нигде. Когда хочешь, чтобы о тебе никто не знал, не живи там, где все.

— Но жить-то все равно где-то надо, не под мостом же…

— Мои проблемы, на улице не останусь.

Мы разошлись через десять минут. Я снова вышел на улицу и пошел в никуда.

Не знаю почему, но город показался мне унылым и серым, как и вся российская действительность. Пьяные, нищие, калеки, еще кришнаиты… Откуда они здесь взялись? Впрочем, это трудяги, единственная, на мой взгляд, достойная религия или, точнее, философия. Есть свои нюансы и то же «запрягалово», но в чем их нет? Я читал «Бхагавад-Гиту» и кое-что знал.

Где-то здесь живёт Виктор Беликов — правозащитник и журналист, талантливейший человек. Однажды, сидя в зоне, я написал ему письмо, солидное письмецо, и он ответил. Так завязалась наша заочная дружба. Некоторое время он работал в редколлегии «Юности», но местная литмафия быстро съела честнягу провинциала. Сейчас где-то в «Комсомолке». О, ему было бы что написать, если бы бродяга Кот заявился вдруг в гости! Я не знал, где он живёт, да и к чему эти фокусы? Умереть бесславно не менее козырно, чем уйти каким-нибудь Кантом. Бог видит и помнит всё, а люди со временем забывают. Нищие… Мне показалось, что я встречаю одни и те же лица. Неужели мои щедрые подаяния толкнули бедолаг на грех? Обогнали, присели и снова получили. Нет, не может быть, это уже лишок. На всякий случай я стал присматриваться к оборванцам и не обнаружил подвоха. Показалось. Мне было приятно одаривать несчастных старушек и слушать их искренние молитвы в мою честь. Если б они знали, за кого молились! Но я одаривал их деньгами не для того, чтобы угодить Богу, я давал потому, что действительно жалел их.

Стрелки на моих часах показывали уже три тридцать по пермскому времени. «Пора подумать и о ночлеге», — подумал я. Перебрав в голове несколько более-менее приемлемых вариантов, я остановился на… парикмахерской. И как только я решил идти туда, в памяти непроизвольно всплыло лицо Светы. Все повторялось, черт побери, но уже на новом витке. В парикмахерских всегда полно молоденьких девушек, большинство из которых вряд ли откажется от знакомства с итальянцем. Главное, чтобы жила одна, без родителей. Лишние свидетели ни к чему. Если не зацеплю по ходу, придется снимать квартиру. Не хочется, но куда денешься? Я тут же нацепил на нос свои дорогие солнцезащитные очки и двинулся к «объекту». Он находился совсем рядом, так мне подсказали прохожие.

Народу в парикмахерской было немного, причем основная часть их сидела в женском зале. Я быстро оценил обстановку и выхватил взглядом сразу трех девиц. Одна из них была чуть ниже меня и выглядела лет на двадцать пять. Поздоровавшись с ней по-итальянски, я показал рукой на свои пышные волосы и попросил её постричь меня на русский манер.

— Не понимаю, — развела она руками, не забыв при этом улыбнуться, и обратилась за помощью к более старшей подруге.

— Нечего понимать, Анжела, — усмехнулась та. — Человек пришёл постричься, говорит, кажется, по-испански. Скажи ему «си» и стриги как можно медленней. Расплатится валютой. Вперёд!

Девушка взяла меня под руку и указала на свободное кресло:

— Сейчас я вас постригу, уважаемый. Так, как вам надо.

Эта бестия толкала меня в кресло словно в кровать, а я упирался и сопел с понтом, не понимая. Я уже успел бросить взгляд на руку Анжелы — кольца на правой не было, я не ошибся.

— Не спешите так, — сказал я по-русски, повернувшись к ушлой подружке, и слегка приподнял очки. — А валютой рассчитаюсь, да. С ней, — добавил я и указал пальцем на Анжелу. Та прыснула и зарделась.

— Тьфу ты, артист! — стушевалась ушлая и быстро отплыла в сторону. Я уселся в кресло и попросил Анжелу действительно стричь помедленнее. Мы быстро разговорились. К концу стрижки я любезно пригласил её на чашечку кофе. Подумав несколько секунд, она все же согласилась.

— А вы в самом деле эмигрант? — спросила она меня на улице примерно через полтора часа, когда закончила работу. Я приехал за ней на такси, но она не рискнула садиться в него со мной. На улице, между прочим, уже стемнело.

— Настоящий. Выехал из Союза в восемьдесят шестом.

— А здесь, в Перми, что делаете?

— Учусь.

— Учитесь? — удивилась она.

— Жить.

— Ах вот оно что…

Мне показалось, ей не понравился мой ответ. Если бы сказал, что я бизнесмен, она была бы в восторге. Впрочем, в кафе я все поправил, засветив ей свой бумажник… Она чуть скосила на него свои очаровательные глазки, и с этого момента, я не сомневался, девочка стала моей собственностью. Я понял это без слов. В девять тридцать вечера мы были у нее дома. Анжела жила вдвоём с матерью в трехкомнатной квартире на третьем этаже, но мать была в отъезде. Меня это вполне устраивало.


Еще от автора Павел Андреевич Стовбчатый
Для Гадо. Побег

Писатель, публицист и защитник прав заключенных П. А. Стовбчатый (род. в 1955 г. в г. Одессе) — человек сложной и трудной судьбы. Тюремную и лагерную жизнь он знает не понаслышке — более восемнадцати лет П. Стовбчатый провел в заключении, на Урале. В настоящее время живет и работает в Украине.Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно.


Сцены из лагерной жизни

Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно. Отсутствие женщины, невозможность любви (просто чувства), самовыражения, общения были самыми тяжёлыми и мучительными…»«Портит ли тюрьма? И да и нет. Если мечтаешь иметь, кайфовать, жить только за счёт других — портит.


В бегах. Цена свободы

Долгих шестнадцать лет вор-рецидивист Михей вынашивал мечту о побеге. Первая попытка вырваться с зоны оказалась неудачной, и он вновь оказался на нарах. Но судьба предоставила Михею еще один шанс. Один из тысячи! И не воспользоваться им было бы непростительно. Тем более что запах свободы и смертельный риск пьянили и обостряли все чувства до предела. Будто затравленные звери, пробираются Михей и его подельник по кличке Граф по непроходимой тайге. Любая их попытка войти в контакт с людьми становится смертельно опасной и для них самих, и для окружающих.


Зона глазами очевидца

Писатель, публицист и защитник прав заключенных П. А. Стовбчатый (род. в 1955 г. в г. Одессе) — человек сложной и трудной судьбы. Тюремную и лагерную жизнь он знает не понаслышке — более восемнадцати лет П. Стовбчатый провел в заключении, на Урале. В настоящее время живет и работает в Украине.В книгу включены рассказы из лагерной жизни под общим названием «Зона глазами очевидца». Эти рассказы — не плод авторской фантазии. Все написанное в них — жестокая и беспощадная правда.


Рекомендуем почитать
Смерть ходит рядом

На этот раз следователь по особо важным делам Клавдия Дежкина расследует дело проститутки, обвиненной в краже у иностранцев крупной суммы в долларах. К тому же девушка оказалась причастна ко всему, что происходило в притоне, организованном в квартире одного известного актера, убийство которого считалось уже раскрытым. Именно в этой квартире находился тайник со свинцовыми стенками, содержащий видеокассеты с компроматом. Следы ведут в саму городскую прокуратуру.


Трали-вали

Плохо, если мы вокруг себя не замечаем несправедливость, чьё-то горе, бездомных, беспризорных. Ещё хуже, если это дети, и если проходим мимо. И в повести почти так, но Генка Мальцев, тромбонист оркестра, не прошёл мимо. Неожиданно для всех музыкантов оркестра взял брошенных, бездомных мальчишек (Рыжий – 10 лет, Штопор – 7 лет) к себе домой, в семью. Отмыл, накормил… Этот поступок в оркестре и в семье Мальцева оценили по-разному. Жена, Алла, ушла, сразу и категорически (Я брезгую. Они же грязные, курят, матерятся…), в оркестре случился полный раздрай (музыканты-контрактники чуть не подрались даже)


Ищу комиссара

Действие романа сибирского писателя Владимира Двоеглазова относится к середине семидесятых годов и происходит в небольшом сибирском городке. Сотрудники райотдела милиции расследуют дело о краже пушнины. На передний план писатель выдвигает психологическую драму, судьбу человека.Автора волнуют вопросы этики, права, соблюдения законности.


Chameleon People

From the international bestselling author, Hans Olav Lahlum, comes Chameleon People, the fourth murder mystery in the K2 and Patricia series.1972. On a cold March morning the weekend peace is broken when a frantic young cyclist rings on Inspector Kolbjorn 'K2' Kristiansen's doorbell, desperate to speak to the detective.Compelled to help, K2 lets the boy inside, only to discover that he is being pursued by K2's colleagues in the Oslo police. A bloody knife is quickly found in the young man's pocket: a knife that matches the stab wounds of a politician murdered just a few streets away.The evidence seems clear-cut, and the arrest couldn't be easier.


South Phoenix Rules

A handsome young New York professor comes to Phoenix to research his new book. But when he's brutally murdered, police connect him to one of the world's most deadly drug cartels. This shouldn't be a case for historian-turned-deputy David Mapstone – except the victim has been dating David's sister-in-law Robin and now she's a target, too. David's wife Lindsey is in Washington with an elite anti-cyber terror unit and she makes one demand of him: protect Robin.This won't be an easy job with the city police suspicious of Robin and trying to pressure her.


Dirty Words

From the creator of the groundbreaking crime-fiction magazine THUGLIT comes…DIRTY WORDS.The first collection from award-winning short story writer, Todd Robinson.Featuring:SO LONG JOHNNIE SCUMBAG – selected for The Year's Best Writing 2003 by Writer's Digest.The Derringer Award nominated short, ROSES AT HIS FEET.THE LONG COUNT – selected as a Notable Story of the Year in Best American Mystery Stories 2005.PLUS eight more tales of in-your-face crime fiction.