Дивиденды на смерть. Смерть на ипподроме. Золотая подкова - [34]

Она не улыбнулась. Чувство юмора, видимо, было ей чуждо. Приподняв брови, она повторила: «Да?» Брови её были искусно выщипаны и имели форму небольших дужек.

— Почему они наняли именно вас, сестричка?

— Я зарегистрирована в бюро найма сестер милосердия. Моя очередь была первой.

— Как вас зовут? Мне не помешал бы номер вашего телефона.

— Миртл Годспид. — Она с сомнением покачала головой. — Номер моего телефона будет для вас абсолютно бесполезен.

— Вы плохо знаете меня, сестричка. Конечно, — он с осуждением глянул на свою перевязанную руку, — сейчас я далеко не в лучшей форме.

Он посмотрел ей в глаза. Она не отвела взгляда, но он был холодным и отчужденным.

— Этот проклятый дом похож на морг, — заметил он — Куда девались остальные?

— Спят. Меня вызвали рано утром сменить девушку, дежурившую всю ночь. Думаю, мало кто из жильцов дома спал сегодня.

Правым локтем Шейн неловко задел туалетный столик смахнув с него дамскую сумочку. С глухим стуком она упала на пол. Прежде чем сестра успела поднять её, он нагнулся и через секунду с гримасой боли на лице протянул ей сумочку:

— Всё в порядке. Ваша?

Приняв сумочку из его рук, она ответила-

— Да.

— Слишком дорогая для профессиональной сестры милосердия, — глухо сказал он.

Поджав губы, она ледяным тоном произнесла:

— Я заплатила за нее.

Шейн приглушенно рассмеялся:

— Не сомневаюсь. И даже знаю чем. Дайте мне номер фона, и у вас будет ещё одна такая же.

Она взглянула на него с презрением:

— Считаете себя неотразимым? Если у вас нет других вопросов, прошу вас уйти. Я не стану горько рыдать, если больше никогда вас не увижу.

Шейн ухмыльнулся:

— Жаль, что прикончили другую сестричку. Ей нравились крутые рыжие парни.

Отвернувшись, сестра сказала.

— А мне нет.

— Ладно. — Шейн шагнул к двери и спросил: — Где Педикью?

— Спит у себя в комнате.

— Где его комната?

— Я думала, вы сыщик.

— Остроты оставь при себе. — Он продолжал стоять в дверном проеме, раздражаясь всё сильнее. — Покажи мне его комнату, или я разбужу всех обитателей этого проклятого дома.

Заглянув за ширму, она направилась к двери и вышла из комнаты. Шейн медленно двинулся вслед за ней по коридору.

Возле одной из дверей она остановилась и указала на неё:

— Сюда я должна обращаться, если вдруг потребуется доктор.

Поблагодарив её, Шейн постучал. Сестра повернулась и вскоре исчезла за поворотом коридора.

Когда на стук Шейна никто не ответил, он постучал ещё раз, значительно громче. Не услышав, как и прежде, ответа, он стал энергично дергать ручку. Убедившись, что дверь заперта изнутри, он громко выругался.

На шум открылась дверь в другом конце коридора, и из неё выглянул мистер Монтроуз. На нем был старомодный ночной халат, который он придерживал рукой на своих худых плечах.

— Что вам нужно? — хрипло спросил он. Потом, разглядев посетителя, сказал: — О, это вы, мистер Шейн. Что вы здесь делаете?

— Пытаюсь добраться до доктора, — проворчал Шейн.

Монтроуз зашлепал по полу босыми ногами:

— Это его комната. Я уверен, он там. Наверное крепко спит. Бедняга, он так расстроился из-за вчерашних событий.

— Спит он на удивление крепко. — Шейн заколотил в дверь ногами что было сил. — Открывайте, док!

Когда ответом вновь оказалось молчание, он прекратил стучать и, задумавшись, потер подбородок. Обращаясь к Монтроузу, он заметил:

— Нормальный человек не в состоянии спать под такой грохот.

В верхней части двери была открыта фрамуга. Пригнувшись, Шеин левой рукой обхватил мистера Монтроуза за щиколотку.

— Я подниму вас, — предложил он, — а вы взгляните что там за дверью.

Он приподнял мистера Монтроуза, и тот, просунув голову внутрь, внезапно воскликнул:

— О Боже!

Быстро опустив его на пол, Шейн заглянул ему в лицо. Затем, ни о чём не спрашивая, отошел назад и левым плечом что было сил ударил в дверь. Он едва не потерял сознание от нечеловеческой боли, пронзившей его изувеченный правый бок.

Потом он снова и снова бил по двери, пока наконец замок со скрежетом не поддался и дверь не повернулась на петлях. Шеин влетел в комнату, с трудом удержавшись на ногах. Вслед за ним, издавая неясные хныкающие звуки, засеменил мистер Монтроуз.

Доктор Педикью лежал, неподвижно распростершись на постели. Он производил впечатление мирно спящего человека. Доктор был полностью одет. Черты его лица были сосредоточены, на губах застыло выражение какого-то непонятного торжества. Его левая рука бессильно свисала с кровати, на коврике валялся опрокинутый стакан выпавший из разжатых пальцев. На прикроватной тумбочке стояла небольшая картонная коробочка со множеством таблеток розового цвета. На дне стакана был хорошо различим розовый осадок.

Крышку коробочки украшали общеизвестные символы яда.

Кроме коробочки на тумбочке лежало несколько листов бумаги, исписанных аккуратным мелким почерком. Подняв верхний листок, Шейн прочел: «Тому, кого это касается…» Он устало сказал.

— Монтроуз, прекратите хныкать. К подобным происшествиям в этом милом доме вы должны были бы привыкнуть. Позвоните Пейнтеру, пусть приезжает и возьмет с собой коронера.

Потом он опустился в стоящее у окна кресло и начал читать странный документ, оставленный доктором Педикью.