Дива - [21]

Нет, говорил Солнышко совершенно спокойно, я бы даже сказала, мирно… Вот только я спинным мозгом ощущала, что дорогой друг уже в целом в курсе ситуации и бесится свыше всякой меры. Ненавижу конфликты с друзьями, на самом деле, всегда ненавидела.

— Ничего не нашли, — честно сообщила я, внутренне готовясь к тому, что буря вот-вот разразится. Арджун Бхатия был большим специалистом не только в дипломатии, но и в организации скандалов, преимущественно, бытовых.

С невозмутимым видом на смазливой физиономии Солнышко медленно положил телефон в карман пиджака, медленно встал, все это происходило в абсолютной, какой-то даже мертвой тишине, какая вроде бы не может установиться в действующей больнице… Словно само мироздание готовило для Большого брата идеальные декорации для грядущей сцены.

— То есть вся каша заварилась только потому, что ты вдруг пить разучилась? — вопросил Арджун совершенно мирным тоном, но по ощущениям, словно бы гром грянул.

Я заставила себя расправить плечи, вскинула вверх подбородок и отчеканила:

— Я пить умею. И получше тебя, Солнышко. К тому же отлично знаю, как на меня влияет спиртное. То, что я почувствовала — было похоже именно на отравление чем-то психотропным! Не держи меня за идиотку!

Губы Арджуна дернулись, а после сложились в кривоватую, далеко не солнечную улыбку.

— Ты просто захотела побыстрей избавиться от неприятного кавалера, Бель, и не нужно тут изображать из себя жертву.

Моему возмущению не было предела, но высказывать его я посчитала излишним, сохранив оскорбленное молчание. Мы ни словом не обмолвились друг с другом вплоть до следующего утра.

Глава 5

Суббота радовала ясным небом и хмурым Солнышком, который подхватил мою инициативу и тоже молчал. Мы только изредка бросали друг на друга негодующие взгляды и разве что посуду не били, да и то сугубо потому, что не позволяло воспитание, однако я подозревала, скоро и воспитание может спасовать. За завтраком, субботним завтраком в преддверии выходного дня, мы с Большим братом смотрели друг на друга волками. Неизвестно, к чему бы все привело, если бы не звонок моего мобильного, на экране которого значилось «Павлин».

Я посмотрела на подобравшегося Арджуна, на надрывающийся телефон, и поняла, что или я отвечу… или Солнышко меня прибьет. Пусть говорить с Маруа не хотелось до смерти, но снять трубку пришлось.

— Доброе утро, мадемуазель Стоцци, — донесся до меня радостный голос Филиппа Маруа, которого я тут же заподозрила в принадлежности к презренному племени жаворонков. Этот факт еще больше понизил репутацию галатийца в моих глазах, хотя, кажется, куда уж ниже…

— Доброе утро, месье Маруа, — отозвалась я предельно вежливо, но с той прохладцей, которую мы, женщины, являем кавалеру, если хотим намекнуть, что его внимание нежелательно.

Пусть тот же посол Эренхард и отзывался о Маруа как о человеке недалеком, однако я практически не сомневалась, что этот фат отлично понимает намеки различной степени тонкости. Вот только дело другое — захочет ли пойти навстречу моим настолько изящно выраженным пожеланиям.

— Я звоню, чтобы осведомиться о вашем самочувствии, — кажется, не пожелал вообще ничего понимать галатиец, явно намереваясь продолжить телефонный разговор вопреки всему.

Солнышко подобрался, как гончая, учуявшая добычу, даже глаза засверкали охотничьим азартом. Подозрения, что меня попытаются тем или иным способом подсунуть Маруа к вящей выгоде Арджуна Бхатии, крепли с каждой минутой.

— Не стоило волноваться, со мной все в порядке, — ответила я чистую правду. Утром я чувствовала себя превосходно, никаких следов вчерашнего недомогания не наблюдалось в помине. Даже какого-то ничтожного похмелья — и того не было. Впрочем, и выпила-то… Случалось, и больше.

— Вы не представляете, мадемуазель Стоцци, насколько я рад это слышать!

У меня возникло сильное подозрение, что Маруа подпрыгивает от радости.

И вот, когда я уже собиралась вежливо, но решительно закончить разговор с галатийцем, он подло нанес удар исподтишка:

— Если вы совершенно здоровы, не согласитесь ли вы вместе с месье Бхатией присоединиться к пикнику? Мы с одним моим добрым другом хотим выехать за город и просто мечтаем о приятной компании. Вчера я не сумел насладиться обществом вашим и месье Бхатии в достаточной мере и умираю от желания восполнить эту потерю.

Теперь уже настала очередь для Солнышка буквально подпрыгивать от нетерпения: динамик моего телефона был достаточно громким, а слух Арджуна — достаточно тонким, чтобы Большой брат оказался в курсе всего разговора с самого начала. И слова Маруа привели Солнышко в неконтролируемый восторг: он явно загорелся желанием сблизиться с советником галатийского министра иностранных дел максимально. Разумеется, с моей помощью, точней, с моим использованием.

— Надеюсь, вы не откажете? — спросил тоном покорного просителя павлин, причем прозвучало все настолько жалобно, что даже мое сердце дрогнуло.

Арджун всеми возможными жестами объяснял, что нет, мы не против, скорее за, и вообще, готовы сорваться прямо сейчас. Очевидно, мой вчерашний рассказ Большой брат счел сплошь выдумкой, плодом усталости и излишней мнительности.