Дива - [72]

Дипломат сначала пришёл в откровенный шок и чувств уже не скрывал. Затем схватился за телефон, дабы предотвратить приезд короля, но поразмыслив, зво­нить не стал, ибо сам в первую очередь попадал под то­пор. Никто бы в МИДе не поверил в существование йети, леших и другой нечисти, посчитали бы, что их предста­витель на природе перебрал и несёт больной бред. Полу­чалось, остановить процесс, запущенный с самого верха, без грандиозного скандала невозможно — никто не за­хочет быть крайним и подставлять самого президента. А король с принцессой уже в Вологде, на приёме у губер­натора, с которым через несколько часов вылетят на вер­толёте в Пижму!

Однако дипломата не зря учили выдержке и самоо­бладанию, он скоро пришёл в себя и попытался разло­жить ситуацию на составляющие, чтобы каждую решать поочерёдно. И только тут будто бы вспомнили про учёно­го, приехавшего по этому вопросу, — нашли, кого кинуть на плаху! Зарубин сразу это понял, как только его при­гласили на третье по счёту экстренное совещание и Ми- дак с вымороченным лицом бухгалтера начал задавать вопросы. Но когда в ответ услышал, что ни йети, ни ле­ших, ни прочих тварей нет в пижменских лесах и вооб­ще на белом свете, сначала решил, что его вводят в за­блуждение, умышленно запутывают.

— То есть этих существ нет, а их страшные укусы есть? — попытался разобраться он.

— Это что-то вроде эффекта плацебо, — попытался втолковать Зарубин. — Результат религиозной веры. На­пример, когда на руках появляются стигматы...

Вникать в вопросы психологии и философии Мидаку было некогда.

— То есть следы зубов — это отклонение от нормы? — совсем не дипломатично спросил он. — Я имею ввиду психическое здоровье господина Кухналёва?

— Я этого не говорил, — увильнул Зарубин. — Диа­гнозы ставит врач.

— Мне тоже показалось, начальник охраны не совсем адекватный человек, — заявил Мидак. — И что вы пред­лагаете?

— Забыть о снежном человеке. Его нет.

Дипломат был научен всё схватывать на лету и из все­го извлекать выгоду.

— То есть если король не знает о существовании снеж­ного человека или лешего, то и ничего подобного не уви­дит?

— И рассказывать сказки ему не нужно, — подтвер­дил Зарубин. — Необходимо предупредить всё его окру­жение, но очень аккуратно.

— Вы как учёный можете дать гарантии?

— Абсолютные.

Мидак смерил взглядом его фигуру, вроде даже вес прикинул и остался неудовлетворённым.

— Откуда же всё это взялось? — вздумал поразмыш­лять он, как простой смертный. — Не было же, и на тебе — снежные люди, лешие, русалки... Пришельцы всякие!

— С лёгкой руки губернатора.

— Губернатора?..

— На въезде в область аншлаг видели — «Родина Деда Мороза»? Даже терем ему выстроили. Безобидный, раз­влекательный бизнес-проект... Но так рождаются религии.

Вопросы происхождения религий дипломата тоже не интересовали.

— Значит, в вашем присутствии леший не явится?

— Его не существует.

— И можете дать письменные гарантии?

У Зарубина руки зачесались — написать расписку, адре­сованную Мидаку, а лучше самому МИДу в том, что в Пи- жменском районе йети, леших, русалок и другой нечисти не существует. Но если сей документ подписать от Госохот- контроля, то можно подставить шефа: попадёт в руки жур­налистам — смеха будет вдоволь и позора не оберёшься.

Дипломат подумал примерно так же, поскольку вдруг изменил решение.

— Нет, письменных не нужно. Сделаем так: поста­вим вас в непосредственной близости к королю. И что­бы не на глазах Его Величества. Найдётся такое место?

Вопрос уже был к Костылю, но отозвался полковник.

— Под лабаз его, — злорадно произнёс он. — И пусть охраняет, умник. Своим обережным присутствием свя­того херувима!

Хотел сказать много чего, но от злости поперхнулся и закашлялся.

— С тех пор как Зарубин поселился в башне, — под­держал Недоеденный, — ни один леший к базе не подхо­дил. Как отрезало.

— Кто же станет охранять принцессу? — спросил За­рубин и посмотрел на Костыля.

— Я готов обеспечить охоту и личную безопасность Её Высочества, — мгновенно вызвался тот. — Мне не потре­буется никакой дополнительной охраны.

Мидак ничего не знал об охоте на медведя с местным прокурором и о том, как снежный человек выбросил его из лабаза тоже, поэтому аргументов против у него не на­шлось. Тем паче представитель МИДа обязан был назна­чить ответственных, а тут Костыль вызвался сам и вы­глядел при этом убедительно.

— Согласен, — подытожил Мидак.

Из егерской избы не выходили — бежали готовиться к исполнению порученных обязанностей. Только Кухна- лёв выплыл, как грозовая туча, и досказал Зарубину то, что не успел. Лицо его стало лиловым, как у поцелован­ного йети Эдика, а сам он гневный от унижения и оскор­бления, как после катания на плече у йети.

— Ты нас всех дураками выставил! Гляди-ка, деятель нашёлся! Учёный — в дерьме мочёный! Если тебя сегодня йети не схватит, я тобой займусь! И покажу плацебо. Такие сделаю стигматы! Так что молись, чтоб леший тебя побрал!

Настращал так, ушёл и, видимо, нажаловался Фефе- лову в Москву, поскольку скоро позвонил шеф и для нача­ла вполне дипломатично попросил рассказать свою вер­сию происходящего. Зарубин доложил обстановку, и тут начальник забыл про этикет, но называть стал на «вы».