Дитя Ковчега - [93]
Я сглотнул.
Скрэби рассказал о человеке по фамилии Мендель – тот скрещивал горох, с которым происходили подобные истории. Примеров из ботаники множество. Я вспомнил тыкву на матушкиной могиле. Может, и этот овощ хотел мне что-то поведать?
– Да! – почти заорал Скрэби. – Понимаете, временной отрезок слишком мал, чтобы столько всего произошло! Путь от рыбы к амфибии и до человека занимает больше, чем нужно. На бумаге это не работает. Поэтому должны были случаться резкие перемены, а не постепенные. И вы тому доказательство!
В голове у меня стучало, а воздух вдруг зарябил странными пятнами – словно зрение мое расщеплялось.
– Я все равно не понимаю.
– Скрещивание двух различных видов, мистер Фелпс! Только вообразите такое! Сейчас невозможно создать новый вид из двух. Но когда-то – быть может. Почему нет, черт возьми? И вообразите, что это – ответ на Дарвинов временной парадокс: человек не произошел в ходе долгой эволюции от гориллы или шимпанзе. Он появился внезапно, словно Адам и Ева из Библии. Всего один. Странный метис. От двух абсолютно разных – и, возможно, несовместимых – видов. Двух видов, которые, возможно, иначе бы не выжили! И вымерли! Два минуса, мистер Фелпс, дали плюс! И вы – живое доказательство, что это возможно!
Только что состоялся один из самых коротких, но потенциально исторически значимых разговоров о теории эволюции.
Значит, несчастно подумал я, Бытие – ложь. А эволюция – факт. Но ее механизм – не совсем такой, как полагал мистер Дарвин. Время от времени она происходила огромными чудесными скачками. И я тому доказательство. Мутант, аберрация, ошибка. В первый год – зеленые тыквы в пунктирную полоску. Во второй – желтые в пятнышко. На следующий – оранжевые с бугорками. Еще через год – лиловые в полоску. Еще через один – снова зеленые, но с бугорками, или в полоску, или крапчатые. Немного этого, немного того. Кинь все это в первичный бульон и подожди Бог знает чего! Внезапно мир показался другим. На моих глазах превратился из упорядоченного места, созданной Богом иерархии, в дарвиновский плавучий бордель. Здесь царил новый хаотичный сумбур, отрицавший веру и изумлявший небеса. И я, Тобиас Фелпс – часть этой безумной мешанины природы под названием эволюция, опасных, диких и практически неисследованных новых земель понимания. Но кто я, жертва или первопроходец?
Одна из шуток Господних или мишень для шуток?
Я повесил голову, ощущая непостижимую смесь стыда и гордости.
Скрэби, странно на меня поглядывая, вертел в руках шприц.
– Вы когда-нибудь принимали опий? – поинтересовался он.
– Да. Мне дал Киннон перед отъездом из Ханчберга. Чтобы успокоить мои нервы.
– Он поступил правильно. А сейчас я хотел бы дать вам еще. Я введу опий инъекцией – так он действует быстрее и эффективнее. А теперь засучите рукав.
Граф Пото играл в лото, пробормотал я про себя, когда игла вошла в вену и Скрэби нажал на шприц. Графиня Пото знала про то, что граф Пото играл в лото. Доктор оказался прав: я тотчас расслабился, голова закружилась.
– Сколько в вас росту, мистер Фелпс? – спросил Скрэби.
– Пять футов два дюйма, – отозвался я, опускаясь обратно на chaise-longue.
– Отлично. Устраивайтесь поудобнее. А объем талии – приблизительно?
– Не имею понятия, сэр, – прошептал я, уже задремывая.
– Тогда вы не позволите мне измерить вас еще раз? – попросил он.
– Для каких целей, доктор Скрэби? – простонал я.
Но ответа так и не услышал – я сдался темноте.
Я пронесся по улицам Тандер-Спите, свернул не туда на дорогу с односторонним движением, засветился на определяющем скорость знаке на шоссе и, вильнув, затормозил у передней двери. С топотом влетел в дом; в прихожей тяжко споткнулся и врезался в двойную детскую коляску – древнюю конструкцию из стали и нейлона, припаркованную там, будто связка дохлых сверчков.
Близнецы сидели на кухне и вязали.
– Привет, красавчик! – бросила Роз, подняв глаза.
– Мы скучали, – солгала Бланш.
Что-то случилось. Могу поклясться.
– Как делишки, девочки? – спросил я, стараясь держать себя в руках.
– Мы закончили семейное древо, посмотри, – объявила Роз, всучив мне огромную схему с липовыми геральдическими щитами на полях.
– Мы произошли от священника, – похвасталась Бланш.
– Пастора Фелпса? – уточнил я. И почувствовал, как бледнею.
– Да, откуда ты знаешь? – И, не дождавшись ответа, продолжила: – Он жил в доме мамы с папой. В Старом Пасторате.
– Согласно церковным записям.
– Забавное совпадение, да?
Значит, они и впрямь произошли от человека, упомянутого в трактате Скрэби. Человека, который, по словам доктора…
– Мама говорила, что могла нам это рассказать вечность назад, но это бы противоречило принципам генеалогии доктора Бугрова, – добавила Роз.
– Использовать устные источники – жульничество, – пояснила Бланш. – Должны быть письменные доказательства, иначе американцы жалуются.
Я не хотел тратить на это весь день.
– Дайте взглянуть, – отрезал я и сгреб схему. На душе было нелегко – будто они мне что-то недоговаривали. Огромный лист картона закачался у меня в руке.
«Я не такой, как остальные дети. Меня зовут Луи Дракс. Со мной происходит всякое такое, чего не должно. Знаете, что говорили все вокруг? Что в один прекрасный день со мной случится большое несчастье, всем несчастьям несчастье. Вроде как глянул в небо – а оттуда ребенок падает. Это я и буду».Мама, папа, сын и хомяк отправляются в горы на пикник, где и случается предсказанное большое несчастье. Сын падает с обрыва. Отец исчезает. Мать в отчаянии. Но спустя несколько часов после своей гибели девятилетний Луи Дракс вдруг снова начинает дышать.
Твоя работа — безумие других людей. Хаос их мыслей, путаница их слов, алогичность их поступков. А еще твоя работа — не потерять среди них себя. Но как это сделать, если одна из опаснейших пациенток — шестнадцатилетняя Бетани Кролл — изо дня в день твердит о наводнениях, пожарах, землетрясениях, цунами и ураганах? Списать все на диагноз: «навязчивые идеи различного рода апокалиптических сценариев»? Но ведь они начинают СБЫВАТЬСЯ!Игнорировать?Попытаться спасти?..А Бетани уже предрекает: «Двенадцатого октября — КОНЕЦ СВЕТА».
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Обычная рабочая поездка на Марс. Необходимо только проверить датчики. Но на пути инженеров встаёт неожиданная преграда. Что это, и почему оно перегородило ущелье?© mastino.
«Странные приключения Ионы Шекета» — патрульного времени, галактического путешественника, выпускника загадочного Оккультного университета, несостоявшегося межпланетного дипломата — и, наконец, просто хорошего человека!Приключения научно-фантастического, эзотерического, фэнтезийного и откровенно иронического порядка!Самая забавная, озорная и точная пародия на «Звездные дневники Ийона Тихого», какая только может быть!Жанна д'Арк — и дворцовые интриги Атлантиды…Прелести галактической политики — и забытые страницы звездных войн…Похождения в мире духов — и в мирах «альтернативной истории»!В общем, это — неописуемо!
«Румын сделал открытие» – история последних дней Елены Чаушеску, первой леди Румынии, признанного специалиста по квантовым химии и президента Академии наук.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.