Диско-бар - [23]

Инспектор рывком вытащил чемоданчик, быстро прошёл в туалет и заперся. Тихо. Он пошумнее спустил воду и взялся за «дипломат», который оказался удивительно лёгким. На замок Петельникову понадобился всего один момент. Крышка откинулась…

Чемоданчик был пуст. Ни денег, ни оружия, ни бриллиантов. Ничего. Только в углу свободно болтался засаленный блокнот. Инспектор распахнул его пластмассовую обложку. Фамилии и адреса, фамилии и адреса… И какие-то цифры, и какие-то знаки. Почти весь столистный блокнот был испещрён адресами, фамилиями и цифрами.

Петельников уже хотел его захлопнуть вспотевшими руками, как взгляд споткнулся на одной фамилии… «М. Ефременко». Не тот ли, не спортсмен ли Миша Ефременко, который продал чужой магнитофон и деньги потратил неизвестно куда? Инспектор побежал взглядом по блокнотным столбикам медленнее… «Новая 80–13». Где-то подобный адрес он видел. Живёт кто-нибудь из знакомых? Остался в памяти от многолетней оперативной работы? Да нет, адрес он видел недавно, вот-вот…

И в памяти инспектора проявилась его кабинетная карта; фиолетовый эллипс на ней, похожий на гроздь винограда «Изабелла». Там был вписан этот адрес в одну из виноградин…

Петельников опустил руки с «дипломатом», позабыв про время и опасность. Найденный адрес и видение карты замкнули какую-то логическую дугу, сцепив и расставив всё по своим местам. Избиение парня у мола, охота за Леденцовым-свидетелем, жажда подростков к деньгам, роение их вокруг диско-бара… Теперь можно вести следствие — для этого нужен лишь этот замусоленный блокнот. Вызывай ребят и допрашивай…

Первым и единственным желанием инспектора было спрятать блокнот во внутренний карман своей куртки и уйти с этого дня рождения. Но такой партизанский ход не годился, докажи потом, откуда взят блокнот и кому принадлежит. Да и Сосик мгновенно бы сбежал. Оставался один путь, законный, — изъятие с понятыми.

Инспектор опустил блокнот в чемодан, сомкнул замок, прислушался и вышел в коридор. На цыпочках, балеринной пробежкой, достиг он прихожей и сунул «дипломат» на прежнее место…

Распрямлялся он уже под осторожный шорох открываемой двери. Петельников выхватил из кармана расчёску и откинулся перед зеркалом далеко назад, будто бы и перед этим таким же образом развеивал свою шевелюру. В зеркале за его плечами мелованной бумагой белело лицо.

— Прихорашиваешься? — гортанно спросил Сосик.

Не оборачиваясь, инспектор начал чесать шевелюру:

— Деваха тут есть, в кисее…

— Ты — драться — любишь?

— Драки не для мужей.

— А — для — кого — драки?

— Драки для мальчишек.

— Неплохой мысляж. Все уйдут — поговорим. Мужей — я люблю.

Сосик пошёл на кухню. Инспектор вскользнул в комнату — в шум, в дым и в свечную полутьму. Лилово-кисейная словно ждала его — стояла распрямившись у двери, что давалось ей с трудом.

— Изобретатель, твоя Катя желает смотреть по телеку балет.

— На льду? — рассеянно спросил инспектор.

— Нет, на полу.

Он искал решения — быстрого, верного, единственного. Петельников пал рядом с Катей и тихо спросил:

— Телефон тут есть?

— Нет.

Задача усложнялась. Сам он выйти и позвонить не мог — это вызвало бы подозрение. Катю не пошлёшь, тоже подозрительно, поскольку пришли они вместе. А внезапный уход вдвоём мог бы насторожить и спугнуть Сосика.

Инспектор поднял голову — напротив сидела «школьница» и расплетала косички. Час её вовлечения настал…

Он подполз к ней и негромко сказал:

— Вика, у меня к вам дело.

— Личное?

— Послушайте меня серьёзно. Я — инспектор уголовного розыска.

— Вы принимаете меня вон за ту диско-дуру в кисее?

Петельников повернулся так, чтобы закрыться от всех за своей широкой спиной, и вытащил удостоверение. В прозрачных Викиных глазах ничего не отразилось, кроме мотыльковых огней свечек.

— А какое дело?

— Идите на улицу, позвоните вот по этому телефону и скажите, чтобы сюда немедленно выезжала оперативная группа — мол, Петельников сказал. Поняли?

— А они поедут? — спросила она лениво, будто оперативные группы вызывала ежедневно.

— Поедут. Только придумайте причину для ухода.

— Пойду маме позвоню, — громко объявила Вика, вставая.

Инспектор облегчённо вернулся к скучающей Кате. Он сразу успокоился — теперь оставалось ждать. От этого внезапного спокойствия и от выпитого коньяка на него напал дикий жор, поэтому он подтянул к себе доску с рыбными бутербродами. Петельников взял два, сложил их вместе, рыбу на рыбу, и хотел было начать, чревоугодие.

Но на пороге появилась Вика и сделала ему знак выйти. Он отложил двойной- бутерброд…

— Мне нужно вам кое-что сказать, — почти прошептала Вика, показывая на кухню.

Он пошёл по коридорчику… Он уже миновал туалет…

Сильный удар в затылок остановил его. Инспектор хотел повернуться с мгновенным выпадом правой руки… Но второй удар — чем-то тупым и вроде бы не очень твёрдым — пришёлся ниже затылка, по шее. Инспектор выстоял, но ему вдруг расхотелось поворачиваться. После третьего удара он упал на колени…

Сознание Петельников не терял — оно лишь затуманилось небывалой ленью и едкой болью. Его куда-то волокли, куда-то положили… С ним что-то делали…

20

Путь ко второму парню лежал мимо райотдела милиции. Беспокойство леденцовской души передалось ногам, и они сами, никого не спрашивая, выскочили из автобуса и понеслись к дежурному — узнать, не поступило ли каких вестей и не было ли вызова в квартиру Дарьи Крикливец… Но дежурный ничего не знал.