Директора - [5]
Одеон. Вот как!
Данфер. Могу ли я позволить себе дать вам один совет…
Одеон. Да, да, конечно!
Данфер. Мне кажется, вы можете поднять до 45 %.
Одеон. Так много?
Данфер Разумеется, и даже больше.
Одеон. 45 % — это много… я предполагал не выше 37, 38. Вы уверены?
Данфер. Конечно! Если понизить, то возможно заполучить контракт, но зато велики финансовые потери.
Одеон. Я знаю, что Берси не может позволить себе остаться в убытке в такой огромной сделке… но боюсь и завышать, чтобы не потерять конкурентоспособность рядом с американцами.
Данфер. Я сказал вам об этом, потому что слышал, как Берси говорил то же самое.
Одеон. 45 %… надо подумать.
Входит Гренель
Гренель. Добрый день, господа. Берси приехал, я видела его машину на стоянке.
Одеон. Добрый день.
Данфер. Добрый день, Мишель.
Одеон. Ладно, я ушел (Одеон уходит).
Данфер. Гм… ваш отъезд на следующей неделе остается в силе?
Гренель. Нет, я решила не ехать… слишком много работы. А вы?
Данфер. Эээ…право, не знаю… еще не решил. Не знаю, собираюсь ли я поехать… У меня проблемы с финансовым отделом…из-за Одеона.
Гренель. Одеона?
Данфер. Да, Одеона. Мне кажется, он теряет реальность.
Гренель. Серьезно?
Данфер. Мне кажется, он может погубить проект… Он слишком напирает на коэффициент…
Гренель. Заботится о прибыли.
Данфер. Да, но для него важно лишь одно: чтобы контракт признали выгодным, и он собирается поднять до 45 %…
Гренель. Глупо, так можно проиграть.
Данфер. Ему важен лишь его личный подвиг.
Гренель. Наши подразделения не могут развернуться на такой основе! Надо, чтобы он это учитывал.
Данфер. Лично меня его действия раздражают.
Гренель. Вы с ним говорили? Он знает ваше мнение?
Данфер. Разумеется, но он принял в штыки мои замечания. Он убежден, что прав. Говорить с ним бесполезно. Не знаю, что ему так ударило в голову, может быть обед с Монпарнасом во вторник, но он наглеет.
Гренель. Могу с ним поговорить, если хотите… Он ведь нам не начальник.
Данфер. Осторожней, он ведь любимчик Монпарнаса.
Гренель. Вы полагаете, что это что-то меняет?
Данфер. Меняет всё. Думаю, надо подождать общего собрания в пятницу и дать ему возможность защитить свои позиции публично.
Гренель. Он себя погубит.
Данфер. Лучше уж себя, чем контракт.
Сцена 4
Четверг, полдень.
Шатле. Вы не пошли обедать?
Данфер. Прекрасно без этого обхожусь. Когда я работаю, то могу не есть хоть целый день.
Шатле. Браво! А у меня от голода рези в желудке. Вы не знаете, где обедает Гренель?
Данфер. Понятия не имею.
Шатле. Моя секретарша бегает в столовую. Все они на диете, но думают только о том, чтобы пожрать. Видели, какая клевая блузочка у секретарши Берси? Лично меня весьма впечатляет. Не знаете, куда она едет в отпуск?
Данфер. Нет, я не знаю, куда секретарша Берси едет в отпуск.
Шатле. Я говорил о Гренель.
Данфер. Гренель? Она вообще никуда не едет.
Шатле. Почему?
Данфер. Не знаю… слишком много работы.
Шатле. Вот-вот, все всегда так говорят. Но, если уж на то пошло, разве она работает больше других? Хорошенькая… С удовольствием покатал бы ее на своих коллекционных кадиллаках.
Данфер. Сколько же их у вас?
Шатле. Три… Для кадиллаков больше двух — уже коллекция… Немного важничает … Ни одного контракта пока не запорола…послужной список- картинка, и чего нервничать… Проблемы с женщинами возникают оттого, что никогда не знаешь, чего они хотят, какую используют стратегию… пол — вот что путает нам все карты, вот, в чем сложность… Может, следует быть осторожнее, как думаете?
Данфер. Думаю, да.
Шатле. Это женщина с амбициями.
Данфер. С амбициями, но основательная.
Шатле. Да, основательная… но заметьте, с женщинами никогда ничего не известно. Она вас интригует?
Данфер. Вот уж нет… меньше всего на свете.
Шатле. И меня… точно так же, как вас… она меня интересует меньше всего на свете.
Данфер. Меня занимают совершенно другие вещи… Признаюсь вам, я в большом беспокойстве.
Шатле. Почему, почему? Не уверены в своих цифрах?
Данфер. По правде говоря, беспокоит меня Одеон… Я не согласен с его методами расчетов… Глупо завышать вот так на коэффициентах, 45 % — это вам не шутка.
Шатле. 45 %? Черт! Я не желаю, чтобы Одеон задушил меня своими коэффициентами. Никогда еще мы не выглядели так скверно в столь серьезной программе. 45 % — это непомерно много!
Данфер. Не скрою, я встревожен… Опасаюсь, как бы Одеон не завалил контракт… в финансовых вопросах он слабоват…
Шатле. Ну, если он предлагает 45 %, ясно, что он просто нуль!
Данфер. Известно вам, что Гренель должна участвовать в широковещательной телевизионной передаче с Пале-Роялем?
Шатле. Нет, я не в курсе. Это интересно, с Пале-Роялем!.. Но почему выбрали именно ее?
Данфер. Может, потому что женщина.
Шатле. Как бы она не ударила лицом в грязь, эта Гренель… не уверен, что выбор сделан правильно… но, в конце концов, могли бы выбрать и еще хуже… И тем не менее сей выбор меня смущает, она ведь…есть люди, более подходящие для такого рода упражнений… да и почему обязательно надо было взять женщину?
Данфер. Заметьте, что могло быть и хуже… Можете вообразить себе, к примеру, Одеона с его проблемами в счете?
Шатле. Что нет, то нет.
Данфер. А между тем, журналистка, пригласившая Гренель, как раз ищет второго участника и как будто склоняется в пользу Одеона…
Пьеса известного американского драматурга XX века посвящена борцу за права рабочих, профсоюзному деятелю и автору песен Джо Хиллу. Радикальный революционер, агитатор, опасный своим талантом, поэт, чьи песни стремительно разлетались по стране, легенда американского рабочего движения, в 1915 году он был осужден и казнен по сфабрикованному обвинению.
Я никогда не могла найти своё место в этом мире. У меня не было матери, друзей не осталось, в отношениях с парнями мне не везло. В свои 19 я не знала, кем собираюсь стать и чем заниматься в будущем. Мой отец хотел гордиться мной, но всегда был слишком занят работой, чтобы уделять достаточно внимания моему воспитанию и моим проблемам. У меня был только дядя, который всегда поддерживал меня и заботился обо мне, однако нас разделяло расстояние в несколько сотен километров, из-за чего мы виделись всего пару раз в год. Но на одну из годовщин смерти моей мамы произошло кое-что странное, и, как ни банально, всё изменилось…
Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.