Директора - [2]

Берси. Непорочная дева, разумеется…

Монпарнас. Да, но какая именно, Берси, какая?

Берси. Не знаю, господин Президент. Дева Мария?

Монпарнас. Да что же делать голой деве Марии с Горгоной, спрашиваю я вас?! А человек с кинжалом тогда, это что же Иосиф? Разве что старец может изображать Иосифа. Но возможно ли представить себе, чтобы Иосиф спасал Марию от вожделений Горгоны в ее змеином паричке и от кинжала похотливого и гневного Понтия Пилата? Нет, Берси, ведь мы имеем дело с полотном, помещенном в Лувре, в центре зала аллегорической живописи семнадцатого века. Спуститесь на землю, Берси. Эта непорочная дева не что иное, как Истина.

Берси. А кто же тогда Горгона?

Монпарнас. Это зависть, а человек с кинжалом — раздор. И тогда, кто же может помешать, чтобы зависть и раздор уничтожили истину?

Берси. Не знаю, господин Президент.

Монпарнас. Кто этот старец, вырывающий истину из рук зависти и лжи?

Одеон. Бог?

Монпарнас. А вы что скажете, Берси?

Берси. Пожалуй, я тоже склоняюсь к Богу…

Монпарнас. Богу там нечего делать. Речь идет о Времени. Поэтому художник и назвал свою картину «Время, похищающее истину от посягательств зависти и раздора». Понятно вам?… Нет, решительно невозможно запивать спаржу помролем, я пришел к этой истине. Метрдотель, принесите помар!.. Много ли в нашей истории примеров, когда время реабилитирует истину, не считая, разумеется, Сократа?

Берси. Дело Каллас.

Одеон. Дело Дрейфуса…

Монпарнас. Жидковато, учитывая всех неизвестных, обвиненных в преступлениях, воровстве, различных пороках, предательстве, убийствах и оплошностях, имена которых навсегда поруганы, опорочены, испачканы, навечно втоптаны в грязь, без всякой надежды на оправдание… Но аллегория не станет возиться со всей этой голытьбой, со всеми замученными стыдом…Аллегория — это стилистическая фигура слишком возвышенная, чтобы пытаться превратить ее в очередную благую ложь. Что и делает ее бесконечно забавной и привлекательной. Вы согласны со мной, Бернар?

Одеон. Абсолютно, господин Президент.

Монпарнас. Ладно, я вас покидаю. У меня свидание как раз с президентом Лувра. Не забудьте сказать вашей жене, что я страшно смеялся и что собираюсь еще раз посетить этот зал… Да, мне сейчас пришло в голову: почему бы вам не пойти со мной сегодня вечером?

Одеон. Ээээ…

Монпарнас. Не можете сегодня? Чем вы заняты? Только не лгите!

Одеон. Увы, мой директор поручил мне присутствовать на итоговом общем собрании в ближайшую пятницу. И у меня почти не остается времени, чтобы подготовиться.

Монпарнас. Вы безжалостны, Берси!

Берси. Ничего не поделаешь, господин Президент.

Монпарнас. Верно, верно!

Монпарнас уходит

Берси. Не знал, что ваша жена знакома с Президентом Монпарнасом.

Сцена 2

Холл в Дельта-Эспас, вторник, 8 часов вечера.

Шатле. Если кто-нибудь увидит, что мы вместе садимся в лифт, разговоров не оберешься… ну и пускай, беру всю ответственность на себя…даже если все вообразят, что мы сожительствуем.

Гренель. Сожительствовать со всеми, с кем едешь в лифте…

Шатле. Заметьте, что подобные слухи скорее могут польстить, особенно если речь идет о такой красивой и независимой женщине, как вы, и о таком видном мужчине, как я… Ах, ах, ах!

Гренель. Ах, ах, ах!.. Успокойтесь, я спокойно отношусь к подобным слухам. Гораздо больше меня задели бы сомнения в моей профессиональной компетентности. А вы как к этому?

Шатле. Это было бы ужасно!

Гренель. Да, ужасно…

Шатле. Но у меня глаз — алмаз. Я здесь работаю давно, дольше вас, почти всех знаю, и могу с уверенностью сказать: первый, кто меня затронет, я его вычислю, и ему не поздоровится. У меня на них нюх. Как и на женщин.

Гренель. Ах, ах, ах … вы меня успокоили!

Входит Данфер

Данфер. Берси уехал?

Шатле. Нет, мы только что у него были.

Данфер. Вас пригласили на общее итоговое собрание в пятницу?

Гренель. Само собой.

Шатле. Естественно.

Данфер. Впервые нам дают так мало времени на подготовку.

Гренель. Мне не успеть.

Шатле. Мне тоже.

Данфер. Да и мне. Спрашивается, зачем же тогда собирать, если все не готовы?

Гренель. Должно быть, Одеон сказал, что готов.

Данфер. Отчего же он готов, когда мы не готовы?

Гренель. Я видела, как он работает. Стремительно. Остается только последовать его примеру. Что не так уж и плохо.

Шатле. Вот тебе и на! Вы что, часто ездите с ним в лифте?

Гренель. Случалось и ездить, и могу вам сказать, что он гораздо серьезнее вас.

Шатле. Нет ничего странного! Но я предпочитаю быть самим собой. Предпочитаю проявлять стремительность в других местах, но только не в финансах. А как вы находите его физически?

Гренель. Он женат.

Шатле. Я имею в виду — на гармональном уровне.

Гренель. Красивый парень!

Шатле. Так-то, Данфер, оба мы дисквалифицированы. И в глазах Берси, и в прекрасных глазах Гренель!

Данфер. Дело не в том, чтобы нравиться тем или другим, а в том, чтобы вести свою машину в безаварийном режиме. Должен сказать, что они меня достали этим общим итоговым собранием, которое по милости Одеона мы имеем в ближайшую пятницу.

Шатле. Чуть больше юмора, старичок!

Входит Одеон

Одеон. Вы не знаете, Берси на месте?

Шатле. Мы с Мишель только что у него были. Он готовится к собранию.