Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII–XIV вв.) - [7]

Глава I Дипломатические отношения Золотой орды с Египтом

В жизни народов Азии и Европы XIII век ознаменовался чрезвычайно важными событиями и грандиозными потрясениями, на многие десятилетия определившими их дальнейшее развитие. В Европе создавались крупные феодальные монархии, положившие конец существованию множества мелких княжеств. Осененное папскими хоругвями «святое воинство» продолжало крестовые походы на Восток. А в Азии в это время возникла великая империя кочевников, под стремительными ударами которой были превращены в развалины и залиты кровью многие государства Азии и Восточной Европы.

В XIII в. Египет, Сирия, Византия, Киликийская (или Малая) Армения, империя Сельджукидов, Трапезунт и другие более мелкие державы оказались в центре мировой политики той эпохи. Объяснялось это тем, что с Востока шли монгольские завоеватели, а с Запада — крестоносцы, причем интересы обоих движений перекрещивались в этих землях.

Возникновение в Иране монгольского государства Хулагуидов и продвижение монголов в сторону Сирии, Палестины и Египта захват ими Месопотамии поставили… Сирию, Палестину, а затем и Египет под угрозу завоевания. Крестоносцы, убедившись неоднократно, что они не в состоянии закрепиться на захваченных ими землях, пока существует относительно централизованное, экономически развитое и обладающее сильной армией государство мамлюков в Египте, стремились найти себе союзников в лице монголов. Руками этих вселявших ужас завоевателей они надеялись сделать то, что никак не удавалось им самим: сокрушить Египет.

Еще в 1245 г. папа Иннокентий IV (1243–1254), который, впрочем, и ранее не раз пытался заключить с монголами союз, направил в Золотую Орду к хану Батыю францисканского монаха Джованни дель Плано Карпини. На Западе в то время ходили упорные и явно преувеличенные слухи о христианстве монгольских ханов[55]. Толковали, тоже не без преувеличений, об их ни с чем не сравнимых победах над мусульманами, желая видеть в этих победах предвещание скорого заката полумесяца. Но вместе с тем в Европе очень опасались нашествия монголов. Поэтому-то именно в 40-х годах XIII в. было отправлено несколько посольств с Запада в Золотую Орду и к Великим ханам, чтобы выяснить возможность распространения среди них христианства, что было, однако, лишь благовидным предлогом. Истинные же цели посольств были много более прозаическими и земными: в частности, они должны были разведать возможность использования монголов в борьбе против Египта[56]. В данном случае религиозные и политические интересы были тесно связаны. В 1247 г. тот же Иннокентий IV направил вторую миссию, на этот раз к хану Бачу (Бачунойон — преемник Чармагана)[57] во главе с доминиканцем Ансельмом Асцелином[58]. Людовик IX Святой (1236–1270), канонизированный папой Бонифацием VIII в 1297 г., подготавливая на о. Кипре седьмой крестовый поход, в декабре 1248 г. принял посла монгольского полководца Ильчикдая, который заверил французского короля в том, что Великий хан принял христианство и исполнен желания оказать всяческую поддержку христианам. А в январе (феврале) 1249 г., за полгода до захвата Дамиетты, Людовик IX направил к монголам доминиканского монаха Андре Люнжюмо (Лонжумел)[59]. Так же как и папа Иннокентий IV, французский король, прикрываясь елейными фразами об обращении монголов в христианство, на деле всеми силами старался натравить их на Египет. Когда же до него дошли сведения, что монгольские отряды начали совершать набеги на Месопотамию и северо-восток Сирии, Людовик IX сразу же увидел в монголах возможного и сильного союзника и в 1253 г. послал к Менгу-хану монаха Вильгельма (Гильом) де Рубрука, снабдив его письмом папы Иннокентия IV к хану Сартаку, который еще при жизни отца — хана Батыя принял христианство[60]. Однако Рубрук «действовал нерешительно и с большой опаской»[61], так как не имел полномочий заключить военный союз с монголами против Египта. Таким образом, и миссия Рубрука была всего лишь политической разведкой.

Оживленный обмен посольствами между папской курией, а также западными монархами и монголами объяснялся в первую очередь тем, что если на Западе одно только упоминание о монголах вселяло страх, то на Востоке монголы, сами того не желая, становились как бы «естественными союзниками христиан»[62]. Все это оправдывало усилия пап и королей обратить монголов в христианство, чтобы затем при помощи политических договоров воспользоваться их силой и диктовать свои условия на Востоке. Однако, по мнению ряда исследователей[63], монгольские ханы своими неисполнявшимися заверениями лишь вводили в заблуждение как пап, так и королей.

Не следует, однако, думать, что обмен посольскими миссиями между Западом и монголами был односторонним. Как Египет искал союзников в борьбе против Хулагуидов, так и Хулагуиды стремились обрести надежных помощников против Египта. Все это привело к тому, что и иранские монголы обменивались посольствами с крестоносцами Сирии, с христианскими государствами Европы (Франция, Англия и Генуя), с римским папой[64].

Цель всех этих посольств была одна: союз со всеми врагами мамлюков во имя «освобождения гроба господня», ибо ильханы постоянно рулили своим предполагаемым союзникам «святые земли» Сирии и Палестины