Диплом мага - [5]

Один раз он чуть не выскочил на арену - когда выпустили львов. '- Что вы делаете? - возмущённо спрашивал он у Дэна - Это же лев?'

А когда Дэн попытался объяснить идею дрессировки на примере собачек - мир неожи-данно взорвался вокруг него и он ощутил...

Мир моргнул и он ощутил свои лапы - некогда полные сил, они уже отказывались слу-жить - от старости и недоедания, и не хотелось ни бегать, ни прыгать - а хотелось лечь, за-крыть глаза и грезить о горячей саванне, наполненной тысячами пьянящих ароматов - о мире, в котором он был королём, владыкой, где все уступали ему дорогу и покорные льви-цы тёрлись о его шкуру своими влажными носами... Но боль кнута пробуждала от грёз, за-ставляя разминать гудящие лапы и опять прыгать...

Дэн вздрогнул, покосился на невинно сидящего Бента и больше не радовался дресси-ровке. Бент же хмуро просидел весь номер.

Реагировал на каждое представление он довольно своеобразно, совсем не так, как большинство сидящих в зале, по-своему оценивая мастерство артистов. Впрочем, многое ему нравилось. Он часто рассказывал потом в лесу об этих представлениях, разыгрывал в лицах и всегда его слушали с небывалым восхищением. Особенный интерес вызывало вы-ступление иллюзиониста. Выступал в тот день не очень известный, но довольно способный ученик известного Игоря Кио. Он показывал множество фокусов, которые гномы потом с удовольствием повторяли снова и снова, пока старейшины не запретили им этого. Вся по-ляна у праздничного дуба оказалась заваленной колодами карт, несколько львов бегали по окрестностям. Львы, правда, довольно мирные, но свободные. И Дэн, впервые увидев одного, пулей взлетел на дерево и дал себе зарок никогда не водить любопытных гномов в цирк.

Надо сказать, что этот вечер запомнили и зрители, благодаря Бенту, решившему по-мочь " неумелому " фокуснику. У иллюзиониста на сцене начались настоящие чудеса... Колода карт, пущенная из одной руки в другую, полыхнула голубым пламенем, мгновенно обратившись в пепел, который, едва долетев до арены, сложился в чудесную мозаику, ко-торая так и осталась на арене, так как ее никак не могли оторвать от пола и до конца пред-ставления зрители любовались диковинной буквой "Б", выложенной небесно-голубым стеклом.

Голуби, взлетев, превратились во фламинго, а их нежный розовый окрас, подсвечен-ный мощными прожекторами, вызвал дружное: "Ах!" в зале, а потом началась череда пре-вращений. Неожиданно фламинго превратились в обезьянок, а затем в морских львов, не-уклюже ползающих и звонко шлепающих ластами, потом они уменьшились до размеров небольших белых мышей, дружно пробежавших по арене и слившихся в симпатичную ры-жую кошечку, грациозно вскочившую на плечи совершенно ошарашенному иллюзионисту и с негромким - 'Мяу!' исчезнувшую у того в рукаве. Все это вызвало дружную овацию в зале, под которую артист и ушел, слегка пошатываясь и машинально вымученно улыбаясь с побелевшим лицом.

Дэн хохотал от души. И даже сейчас, идя домой тихой таинственной ночью мимо темного леса, он улыбался, вспоминая проделки Бента, и лес казался ему чем-то давно зна-комым - и совсем не страшным...

Прошла еще одна суматошная неделя, и гномы прочно вошли в жизнь Дэна. Они, правда, больше не рисковали ходить в город, чему Дэн был несказанно рад. А еще ему хва-тало светофора, скопированного с увиденных Бентом на улицах - он стоял около большого дерева и был способен ошарашить любого своим многоцветием и полной непредсказуемо-стью. Казалось, 'Светок' - так гномы его называли - жил своей, непонятной окружаю-щим жизнью, чутко реагируя на малейшее событие, происходящее вокруг него бурным фонтаном неистовых огней. Гномы им несказанно гордились, но когда Дэн начинал спра-шивать, откуда он взялся или как они его смастерили, то любой собеседник ловко перево-дил тему. Впрочем, таинственности у гномов было не меньше, чем веселья, а загадочных вещей еще больше. И когда Дэн, изнывающий от любопытства, затеял об этом серьезный разговор с Бентом, он совершенно не подозревал, чем все это обернется.

- Послушай, я давно ждал твоих вопросов, и был бы здорово разочарован, если бы ты не начал спрашивать. Но я не хочу на тебя давить, и ты должен сам решить для себя - хочешь ли ты изучать магию или нет. Ибо это не та дорога, вступив на которую, можно потом свернуть или забыть пройденное. Отправляйся домой, Дэн, и если ты найдешь в себе достаточно желания и силы, приходи завтра вместе с восходом солнца. Да, и скажи дома, что тебя не будет три дня.

Бент крутанулся и исчез в листве. К такому способу прощания он не прибегал со дня знакомства с человеком. Лес словно обезлюдел и Дэн растерянно пошел домой. Раздоса-дованный, он сказал сам себе, что не собирается изучать никому не нужные скороговорки, из-за которых эти самодовольные гномы так важничают и воротят нос от простых смертных.

Ночью Дэн спал беспокойно, перед глазами стояли образы очень сосредоточенных гномов, непохожих на тех, которых он видел первый раз, гномов творящих нечто, недос-тупное человеку. Утром, когда он проснулся в голове уже было упрямое решение. 'Нужно доказать им, что и люди не хуже гномов могут творить...' Дэн встал и стал одеваться.