Дилемма - [31]
15:00–16:00
Адам
Я МЕРЯЮ ШАГАМИ КОМНАТУ МАРНИ, и внутри у меня все сжимается. Мне надо, мне очень надо, чтобы Марни позвонила раньше, чем Лив вернется домой. Если она не позвонит и я расскажу Лив про катастрофу, она не поверит, что Марни в безопасности, как бы убедительно я ни доказывал ей, что Марни никак не успела бы на тот рейс из Каира, имея в запасе всего десять минут. Ничто не остановит панику, которая тут же станет разрастаться в ней, вырываясь из-под контроля.
Мне нужно с кем-то поговорить. Не чтобы что-то рассказать, а чтобы заполнить пустоту внутри, пока я жду отклика Марни. Есть же Нельсон. Позвоню-ка я Нельсону.
Я сажусь на кровать и тут вспоминаю, что его оставили сидеть с детьми. Может, отыскать Джоша, предложить помочь ему украшать сад? Заняться физическим трудом, чтобы отвлечься? Но он же сейчас с Максом, и они наверняка шутят и дурачатся, готовя все к сегодняшнему празднику.
Отец – вот с кем мне по-настоящему хочется поговорить. Я отыскиваю его номер и нажимаю на вызов.
– Привет, Адам, как дела?
При звуке знакомого голоса у меня перехватывает дыхание.
– Адам? Адам, ты меня слышишь?
Я встаю на ноги.
– Да-да. Извини, папа, тут Джош меня о чем-то спрашивал.
– Хочешь попозже перезвонить?
И меня слишком поздно накрывает осознание: не стоило ему звонить. У отца потрясающая интуиция, он всегда мгновенно улавливает, когда я о чем-то беспокоюсь.
– Нет-нет, все нормально, – удается мне выдавить из себя.
– Ну как там Ливия?
Подойдя к окну, я прижимаюсь лбом к стеклу.
– Счастлива, полна воодушевления. Они с Кирин и Джесс сейчас в спа.
– Не крутится как белка в колесе?
– Нет, у нее все очень организованно, даже невероятно.
– А у тебя как?
– У меня?
– Да. Как ты там?
Я сажусь прямее.
– Нормально.
– Значит, дело в Марни?
Вот черт.
– Извини?..
– В Марни. Из-за нее тебе взгрустнулось? Потому что ее не будет на празднике?
– Я не… – Тут я делаю паузу. – Ну да, жаль, что ее не будет, только и всего.
– Нам всем жаль. Есть от нее новости?
– Да, вчера звонила. Готовится к экзаменам, страшно занята. Как вы с мамой?
– С нетерпением ждем, когда вечером со всеми увидимся. – Он тоже делает паузу. – Ты уверен, что все в порядке?
– На все сто. Просто решил тебе звякнуть.
– Не хочешь с мамой поговорить?
– Да нет, просто скажи ей, что я надеюсь с ней сегодня увидеться. Ну все, я тебя отпускаю.
– Что бы там тебя ни беспокоило, в конце концов все разрешится, – изрекает отец.
Тут у меня почти вырывается вопрос – а ты слышал про самолет, который только что разбился? Но тогда я бы не удержаться, рассказал бы ему про Марни, но мне нужно сначала рассказать Ливии, а уж потом кому-то еще.
– Мне надо бежать, пап, – говорю я и обрываю связь, не дождавшись его ответа.
Не могу вынести наступившую тишину. Выхожу из комнаты Марни, иду вниз. Стиральная машина в бытовке уже закончила стирку. Вынимаю ночную рубашку, сую в сушилку, чтобы она была готова к возвращению Марни.
Ливия
Я ОТКИДЫВАЮСЬ НА ПОДГОЛОВНИК И ЗАКРЫВАЮ ГЛАЗА. Мы только что отвезли Джесс, и я снова сижу впереди.
– Не надо бороться со сном, – усмехается Кирин.
– Прости, – говорю я со стоном, с трудом закрывая рот после самого мощного в жизни зевка. – Это все массаж. Я жутко расслабилась. И жутко спать хочу.
– Значит, лишний бокальчик шампанского тут ни при чем? – уточняет она со смехом. – Отдыхай спокойно, до твоего дома мы не скоро доползем. – Она вглядывается вперед через ветровое стекло. – Откуда вообще столько машин?
– Суббота, все едут по магазинам, – объясняю я. – Ты меня, главное, довези к началу праздника, остальное не важно.
– Как тебе Джесс?
Я слышу тревогу в ее голосе. Жаль, не могу ей сказать: по-моему, она выглядит прекрасно.
– На моей памяти ей случалось выглядеть лучше, – грустно признаю я. – Она не очень твердо держалась на ногах, даже с тростью.
– Я так за нее беспокоюсь. И Нельсон тоже. – Помолчав, она продолжает: – На самом деле он даже больше переживает из-за Роба. Он говорил Робу, что, как нам кажется, склероз начинает сказываться на Джесс. Но Роб, похоже, предпочитает этого не замечать. Он считает, что у нее вообще не происходит никаких изменений. Твердит, что она по-прежнему очень самостоятельная. Но Джесс мне сама говорила, что ей теперь трудно подниматься по лестнице, а иногда у нее руки немеют. Нельсон переживает, что Робу не справиться, когда станет еще хуже. Конечно, мы с Нельсоном всегда готовы им помочь, но когда родятся близнецы… Не знаю, хватит ли меня на все остальное.
– Вот почему так важно рассказать Нельсону, что ты беременна, – напоминаю я ей.
– Расскажу, расскажу. Как только дома окажусь. – Машина со скрежетом останавливается, и Кирин тянется к радио. – Включу-ка я музыку. Наверняка найдется что-нибудь, чтобы тебя убаюкать. Тебе ведь не помешает вздремнуть перед праздником. Не осталось ничего такого, что надо сделать в последнюю минуту?
– Нет. Если и осталось, там Джош и Макс.
– Ну вот и расслабься.
Я и хочу расслабиться, но не получается – из-за этого упоминания о Максе. Даже не знаю, когда я стала подозревать, что он и есть отец ребенка Марни. Наверное, когда в октябре она позвонила мне из Гонконга и рассказала, что он хочет ее навестить. И что она не хочет, чтобы он приезжал.
Жизнь Джека и Грейс Энджел, недавно ставших мужем и женой, представляется идеальной. Джек – увлеченный своей профессией адвокат, не проигравший ни одного дела. Грейс – счастливая домохозяйка и безупречная хранительница домашнего очага, она прекрасно готовит и умело ухаживает за садом. Кажется, в их жизни есть все. Их званые вечера проходят на высшем уровне, их дом поражает уютом и идеальным порядком… Но что происходит в нем, когда входная дверь закрывается за последним гостем?
В налаженной жизни школьной учительницы Кэсс все было хорошо. До тех пор, пока она пошла не той дорожкой. Точнее, поехала. А ведь муж советовал возвращаться в вечеринки по освещенной улице, она же решила срезать через лес. И вот пожалуйста – теперь у нее срыв. Настоящий нервный срыв. Проезжая по той самой глухой дороге, она видела припаркованную у обочины машину. И женщину за рулем видела. А утром в новостях передали, что женщину убили. А ведь она, Кэсс, могла помочь! Кэсс тонет в чувстве вины. Стремительно забывает бытовые мелочи, тыкаясь по жизни как беспомощный слепой крот.
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.