Дикий огонь в его руках - [76]

— Так как ты себя сегодня чувствуешь?

— Устал, как будто не спал целый месяц.

— Да, лихорадочный сон нельзя назвать полноценным. У меня была лихорадка, когда я была ребёнком, но бабуля знала, как быстро избавиться от неё. Жаль, что я не спросила у неё как.

— Как долго у меня был жар?

— Почти три дня.

— Меня отравили?

— Что?

— Ты говорила что-то о яде, или же мне это приснилось?

— Ах, ты об этом. Ты, наверное, помнишь, что здесь был Джексон, когда мы приехали. Он помог дотащить тебя до постели и оставил здесь мешочек с порошком. Он сказал, что это хорошо помогает от отравления ядом и для заживления ран. Но я не верила ему, поэтому не использовала снадобье до тех пор, пока не поняла, что ничего больше не помогает.

Оказалось, что порошок очень эффективный.

— Он всё ещё здесь?

— Нет, он ушёл. Я, вроде как, настояла на этом…

— Почему, потому что он трус и лжец?

— Ага, он признался, что был наводчиком в банде Нолана. Сказал, что пытался уйти, когда они кого-то убили, но ему самому пригрозили расправой. Он использовал тебя, чтобы решить эту проблему. И если ты хочешь знать моё мнение, то это он должен платить тебе за работу, а никак не наоборот.

— Спасибо, что заботилась обо мне.

Макс немного покраснела от его слов и пробормотала:

— Не упоминай об этом, — а затем улыбнулась и поддразнила его. — Я просто хотела гарантировать то, что ты останешься жив достаточно долго, чтобы помочь мне в Бингем Хиллз.

— Для этого не нужно было проявлять столько нежной заботы.

Макс стала почти пунцовой. Она не была с ним слишком уж нежной. Максин была в таком отчаянье и так боялась его потерять, что один раз даже ударила его, чтобы заставить Дигана проснуться. Поэтому она быстро сменила тему:

— Итак, кто пахнет розами?

— Что прости?

— Ты сказал, что я не пахну, и я знаю, что я не пахну розами. Так о ком ты говорил, кто пахнет розами?

— Когда?

— Когда спал.

— Я не помню.

Он что, лжёт ей? Его защитные рубежи должны быть ещё сняты, ведь он так слаб. Она может заставить его снова рассказать о себе, если приведёт тему их разговора к этому. И если это не навредит ему! Ведь его выздоровление сейчас более важно, чем её любопытство.

Но он спросил:

— А что ещё я говорил?

— Немного. У тебя был такой сильный жар, что в основном это было невнятное бормотание.

Ты сказал, что ненавидишь оружие. Я подумала, что это забавно. Ты действительно ненавидишь его?

— А где мой пистолет?

Она усмехнулась, когда принесла и положила его кольт на маленький ящик, который охотник использовал в качестве прикроватной тумбочки.

— Не думаю, что это был ответ на мой вопрос, — предупредила она, поддразнивая Дигана.

Он пристально посмотрел на неё. Макс показалось, что он спорит сам с собой, решая, ответить ли ей. Если это так, то он, скорее всего, ничего не расскажет, но Диган ответил:

— У меня не было причин использовать оружие в Чикаго. Там его никто не носит, кроме представителей закона или преступников. У моего отца была пара дуэльных пистолетов, которые он хранил в своём кабинете. Но они были скорее коллекционные, памятная вещица, доставшаяся ему от его отца, который их использовал, так как в его время дуэли за честь ещё проводились. Отец никогда не пользовался ими сам. Но однажды мою сестру Айви подстрелили, и она умерла. Законники преследовали вора на улице, а она просто попала под перекрёстный огонь.

Макс выдохнула:

— Мне жаль.

— Этого не должно было случиться. Моя мать взяла её с собой за покупками. Айви только вышла из магазина. Мама была прямо за ней и видела, как это произошло. Она винила в этом себя.

— Почему? Это, конечно, трагедия, но…

— Потому что этим утром Айви должна была ехать со мной и Флинтом в Линкольн Парк.

Наша мать, как правило, ходила за покупками одна. Но в тот день ей захотелось взять с собой кого-нибудь за компанию, и она настояла на том, чтобы Айви поехала с ней. Я полагаю, что возненавидел пистолеты за то, что из-за них умерла моя сестра.

Но, тем не менее, он взял с собой оружие, когда пришёл на Запад, и даже прославился своей стрельбой, подумала Максин. Так что причину, заставившую его отказаться от своего привычного образа жизни, он, вероятно, ненавидит ещё больше.

— Твоя мать ещё жива?

— Нет, она умерла меньше чем через год после смерти сестры. Это событие слишком подорвало её здоровье, и она потеряла желание жить. Она так и не простила себя.

Макс вздохнула. Она бы никогда не догадалась, что в своей жизни Диган пережил так много трагедий. Не удивительно, что он держал все эмоции в себе. Но если он сдерживает эмоции уже так долго, мог ли он потерять способность вообще что-то чувствовать? Хотя она знала, что он всё ещё был способен почувствовать страсть. Она могла бы даже поручиться за это! Но это была естественная реакция, инстинкт, а не эмоции. Может быть, она ошибочно вложила особый смысл в трагедию со смертью его сестры. Возможно, он не показывал свои чувства из-за того, что раньше подозревал её в совершении преступлений, а на работе он не позволяет себе эмоций.

Она взяла его пустую миску и наполнила её. После того как Макс передала её ему обратно, она снова подсела рядом и спросила: