Дикий барин в домашних условиях - [7]
«Внезапно мы дошли, – пишет потрясённый Свиньин, – до первоначального его (трюмо) образования и увидели изящнейшую форму!» Мастер угадывания форм Василий стоял рядом и тоже благоговел, потрясённый не менее. За спинами у них стоял ангел, укрыв белоснежными крылами свои глаза. Наверное, плакал от счастья тоже.
От бордюра, который когда-то обрамлял зеркало, в распоряжении компаньонов были обломки максимальной шириной в вершок. Но «мой смышлёный предприимчивый Захаров, – пишет Павел Петрович, – не убоялся сего и взялся всё исправить». В итоге кипучей взаимопомощи академика и столяра подлинное трюмо работы Петра Великого, святые щепы и священные обломки, совокупно объединённые святым прозрением и дополненные подручными материалами, найденными в иных подвалах, стали за деньги показывать всем желающим. А потом решили продать в казну.
Тут в дело зачем-то стал вмешиваться г-н Лалаев, но его утихомирили некоторыми доводами, присовокупив на прощание и маршрутную карту следования на побережье студёного Охотского моря.
Трюмо Петра Великого Свиньин продал в казну вместе с другими реликвиями («обломком инструмента музыкального Петра Великого», «частью токарного станка Петра Великого» и «частью челюсти, прооперированной Петром Великим»).
А куда казне деваться? Казна купила. Свиньин устроил аукцион «в Космораме г-на Палацци на углу Большой Морской и Кирпичного переулка». Нанятый оркестр играл государственный гимн. При дверях стоял караул с ружьями. Флаги реяли по ветру.
Павел Петрович провёл решительную рекламную кампанию. И взывал публично к государству, обрушиваясь на заевшееся барство, «которое торгуется из-за каких-то трёхсот рублей, проев и пропив перед этим у Смурова на пятьсот!». Казна прислала какого-то подьячего для экспертизы. Граф Уваров (министр просвещения) вякал что-то про необходимость проверки подлинности рукописей шестнадцатого века, которые Свиньин продавал там же. Пушкин что-то сомневался и ёрничал. Но подьячему, сказав предварительно и дословно: «Доказательства не продаются», вручили некоторые доводы, присовокупив печальный рассказ про г-на Лалаева. Подлинность была доказана!
Николай Васильевич Гоголь в это время жил на Малой Морской улице, неподалёку от заведения г-на Палацци, и на аукцион заходил неоднократно. И со Свиньиным был отлично знаком. Ведь писал же Н. В. Гоголь своей маме: «Мама, пришлите же мне раритеты для одного вельможи, страстного любителя отечественных древностей, которому я хочу прислужиться» (письмо от 2 февраля 1830 года). Вероятно, мама изыскала на своём хуторе раритеты, но Н. В. Гоголь больше об их судьбе ничего не пишет. Наверное, купила их казна заодно с трюмо Петра Великого. И из шестой главы Гоголь пассаж про музей решительно вычеркнул. Чего там старое ворошить?
Поэтому версию, что идею «Мёртвых душ» подсказал Пушкин, Гоголь не отрицал, а напротив. Пушкин придумал всё! Пушкин, господа! Пушкин!
Опрощение
Какое счастье, какое облегчение испытывает заплаканная женщина, когда понимает, стоя у зеркала, что не морщины это у неё на лице, а следы от чужих вельветовых штанов, на которых она так качественно выспалась у бассейна.
Это не встреча сокурсников была, а какой-то, исусиоборони, панкратион…
Откуда у людей столько прыти, хотелось бы мне узнать?! Откуда столько жизнелюбия? Ходили буквально по краю!
Обратил внимание на тенденцию, начавшую распространяться среди моих знакомых. Опрощение – имя ей. Но какое-то странное это опрощение.
Я могу понять и принять ситуацию, когда мы, босые, в домотканой простоте, идём дымчатым утром, шумно грызя репчатые луковицы, по росной траве на покос, неся на плечах умело оббитые литовки. Бабы наши шустрят перед немцем-управляющим, привставшим в бдительности на дутом тарантасе, поют, сгребают в тугие лохматые увязки снопы, носят нам квасы всяческие в щербатых крынках, счастливо охнув порой, утицами ныряют в рожь – рожать и пуповину перекусывать под тяжкий шмелиный гул.
Или вот мы, поскидавши тесноватые пиджаки, враскачку бичевой идём, тянем хлебную баржу, оступаясь в рыхлом, с прозеленью, волжском песке. Ой-да-да-ой-да! Распляли-ы-ы мы-ы бярозу, распляли-ы-ы мы кудряву! От-наддай! От-наддай! А на барже самоваром вскипает богатей, лается и бесчестит наше обчество… Знай себе бреди, надрывая жилы, член правления!
Такое вот я могу понять в плане возврата к естественности. Закинул айфон в соминый омут, неловко подпрыгивая на одной ноге, стянул с себя ботиночки с капризной перфорацией, рванул махом с шеи галстук, и вон уже бежишь, счастливо хлопая себя по мускулистому телу, к свиноферме, где ждёт тебя новая жизнь. Крутенько присолил крупной солью горбушку аржаную, увязал в тряпицу, идёшь на конюшню баловать Заседателя.
А тут со знакомыми творится не пойми что…
Третьего дня сломалась у меня кофейная машина. Полагаю, что от натуги изошлась. Полюбовался на умершую любимицу (см. блоковское «красивая и молодая»), упал лицом в ладони.
По дому залязгали запоры, застукали ставенки, кто-то счастливо спрыгнул со второго этажа – и зигзагом к забору. Всем известно, что без дозы кофеина по утрам я особенно как-то взыскателен к окружающему миру, начинаю в тягостной ломке задавать всякие неожиданные вопросы, гоняюсь со счётами по помещениям, наматывая на свободный кулак чьи-то русые тугие косы и наступая на кальсонные завязки.
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк.Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом океане, уверяя команду, что он первоклассный кок, работал приемщиком стеклотары, заместителем главы администрации города Самары, а в результате стал производителем систем очистки нефтепродуктов, торговцем виски и отцом многочисленного семейства, я бы сразу заявил, что столь зигзагообразной судьбы не бывает.
«Вот читаешь, к примеру, какие-то тексты. И видишь, что у одного автора мысли в тексте бредут, как колонны военнопленных по сгоревшей столице империи.У другого же текст как заседание трибунала где-то под Падуей, в году, скажем, 1567. Все очень дисциплинированно, но с огоньком таким.У третьего – ежата бегут за зайчатами.У четвертого мысль одна, но он ее так гоняет шваброй по подвалу, что за облезлой и не уследишь.Пятый химичит, смешивает то одно, то другое, и зеленый ассистент волочит по кафелю за ноги предыдущего дегустатора.Шестой дрессирует визжащие соображения в клетке.Седьмой ведет в ночи протокол допроса целого табора цыган, подпевая у пестрых кибиток наиболее удачным формулировкам.У кого как, короче говоря.А у меня шапито на пустынном берегу, я дубасю в барабан, не очень тактично прижимая к поясу свободной рукой чумазую мальвину, холодный песчаный ветер с холмов рвет ленты и шарики».
«Очень многие в последнее время стали задавать мне вопросы, связанные с родом моей деятельности. Для меня такое любопытство кажется странным. Люди не верят, что чтение псалмов на паперти взаправду может кормить!Любой Шерлок Холмс может подойти ко мне, хрустя пустыми ампулами с семипроцентным раствором под ботинками на пуговицах, и сразу же догадаться, кто я такой и чем зарабатываю себе на кусок горького хлеба и кружку дождевой воды. Раз в тельняшке – значит, моряк. Деревянная нога, подсыхающая у камина, говорит о том, что моряк я не очень хороший, но с богатым прошлым, скорее всего боевым.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!