Дикий барин в домашних условиях - [5]
Мы, развалясь в атласных жилетах, скандируем:
– «Анна Каренина», часть пятая, глава вторая! В курсе!
Принуждённые лакеи послушно пляшут в проходах. Из лож сыпятся конфеты, пирожные в креме и орехи в сахаре. Звук разрываемых кружев и согласный визг повсеместно.
Набугрившегося гения, рванувшего цепь, с натугой заматывают на вороте обратно за кулисы. Рык, звуки борьбы. Выстрел ружья, висящего на сцене. В зал падает чайка. Вносят на блюдах горками сладкие пирожки. Рвем пирожки руками, бросаем на пол. Служители в белых перчатках режут семиярусный торт тяжёлыми двуручными лопатками.
Гоголь пытается встать с молотком в руке, Белинский просит у него прощения, возвращая какие-то письма. Рёв Льва Николаевича не стихает.
Входит Достоевский, иконописно смотрит на всех и, не поворачиваясь спиной, уходит. Из кулис разноголосо:
– Да ты! и ты! а я право имею!
Мы хлопаем и кричим: «Бис!»
Лицо
Или вот, к примеру, словосочетание «ход мыслей». Какой еще ход? Куда там эти мысли ходят-выходят?
Мысли вколачиваются и торчат столбами. Столбы разные. Есть столбики ещё от ограды детского сада. Есть бетонные надолбы образования, постепенно погружающиеся в трясину. Есть следы попыток высадки штамбовых роз. Поваленного много вкривь и вкось. Раньше-то всё что ни попадя зарывал. Торчат по периметру предковые традиции, всякие там чуры и мокоши. Подгнившие, но крепкие ещё на вид. Над всем этим волшебством луна, а то и не одна. Тихо. Остров Пасхи как он есть, после того как короткоухие островитяне перебили длинноухих. Ходишь между этими развалинами, трогаешь их, вроде как процесс осмысления производишь. Меж столбов перелетает сыч. Вот куда сыч сядет – тут тебе и мысль, вот ты её по сотому разу и обдумываешь. Смотришь на сыча, сыч смотрит на тебя.
Нет, конечно, завозят тебе в голову всякое. Подойдёшь, попинаешь ногами подвезённое. Нет, ребята, это уж я не осилю. Увозите обратно. А вдогонку беспомощно крикнешь ещё: с картинками, с картинками привозите! И краски весёлой!..
Брился утром перед зеркалом. И подумал. Кто делает и изменяет наши лица? Смотришь и видишь, как твою изощрённую душу заслоняет какой-то обжорливый подбородок. Он-то откуда, он-то зачем?! Кто сделал мои глаза, например? Почему в них не так чтобы много цивилизованной терпимости и равнодушной доброты? А больше выслеживания из кустов подходящей по размеру добычи и очень много поразительного бесстыдства. Пудришь лицо книжной пылью, а умнее не кажешься. Засовываешь в уши Моцарта, а слышишь всё равно скрип, лязг и визг охоты.
Так что видишь на себе какие-то деревенские прегрешения, бегство от хозяев, средневековые грехи и каменновековые страхи.
Как на себя ни посмотри – лицо унаследованное. А что там мне могли передать по наследству? Скажем прямо – мало хорошего.
Вывод: побит в поединке своим же лицом.
Лень
Я очень ленивый человек.
Это достоинство у меня с детства. В раннем детстве меня сажали на пол и через два часа находили на том же месте лежащим. Относили в лес, громко говоря встречным, что «идём все вместе! вернёмся вместе! такая мы дружная семья!». Через неделю по приметам обнаруживали меня, уютно приткнувшегося к стволу, меж мощных корней.
Позднее лень моя стала приобретать законченные черты мудрости. Это в третьем классе уже было.
Ленивыми глазами смотрю я на мир. И вижу в этом мире странное.
Если я прихожу с работы и валюсь на диван, чтобы скорее отдаться мудрости, на меня рушится град язвительных упрёков, намёков каких-то, недовольства, небрежно замаскированного в иронию. Вот, мол, полюбуйтесь, каков! Не снять ли вам, батюшка, ботиночки? Уж позвольте! Подушечку взбить ли? И прочее.
И эти же люди недовольны мной, когда я, бодро разбрасывая искры и гудя перегретым паром в котлах, ухаживаю за их подругой, используя весь арсенал подсобных средств, найденных в комнате.
Недовольны мной, когда я так активен! Задорен! И чертовски гибок! Когда я прыгаю барсёнком со стола на люстру и качаюсь на ней, прелестно и зазывно крича на разные голоса.
Люди хотят на меня монополию, что правильно. Но какое-то убежище у меня должно быть, чтобы я мог в нём расстегнуться совсем и упасть на диван. Не могу же я постоянно ишачить в режиме отбойной самопрезентации?
Не хотите, чтобы я валялся на диване, – выкидывайте диван! Тогда начнётся движуха. Где диван? Мы его выбросили! Ты на нем валяешься! Ах, вот как?! Позвольте уж я вас сейчас за волосики, что ли, потаскаю по этажам?! Нет, не хотите?! Где мне теперь валяться?! Жду ответа! Я дверь плечом выбью, не волнуйтесь там! Просто ждите. Скоро увидимся, этаж у нас высокий, к окну бежать странно! И прочее такое…
Не хотите, чтобы я валялся на диване, – носите чёрный корсет с кружевами, бушлат на голое тело, парадоксально танцуйте на столе, не знаю, что и посоветовать ещё. Говорите со мной голосом, хриплым от спирта, мороза и лука. Или иное что. Может быть, виолончель. Спорный вариант, но попробовать-то надо! Мобилизуйте, иными словами. Напрягите силы!..
Последнюю фразу я бурчу уже в подушку. Которая одна не продаст, не унизит.
42
Вот цифра 42, например. Что можно сказать о ней?
Цифра 42 – это, согласно книге «Автостопом по галактике» автора Д. Адамса (1952–2001), «ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого».
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк.Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом океане, уверяя команду, что он первоклассный кок, работал приемщиком стеклотары, заместителем главы администрации города Самары, а в результате стал производителем систем очистки нефтепродуктов, торговцем виски и отцом многочисленного семейства, я бы сразу заявил, что столь зигзагообразной судьбы не бывает.
«Вот читаешь, к примеру, какие-то тексты. И видишь, что у одного автора мысли в тексте бредут, как колонны военнопленных по сгоревшей столице империи.У другого же текст как заседание трибунала где-то под Падуей, в году, скажем, 1567. Все очень дисциплинированно, но с огоньком таким.У третьего – ежата бегут за зайчатами.У четвертого мысль одна, но он ее так гоняет шваброй по подвалу, что за облезлой и не уследишь.Пятый химичит, смешивает то одно, то другое, и зеленый ассистент волочит по кафелю за ноги предыдущего дегустатора.Шестой дрессирует визжащие соображения в клетке.Седьмой ведет в ночи протокол допроса целого табора цыган, подпевая у пестрых кибиток наиболее удачным формулировкам.У кого как, короче говоря.А у меня шапито на пустынном берегу, я дубасю в барабан, не очень тактично прижимая к поясу свободной рукой чумазую мальвину, холодный песчаный ветер с холмов рвет ленты и шарики».
«Очень многие в последнее время стали задавать мне вопросы, связанные с родом моей деятельности. Для меня такое любопытство кажется странным. Люди не верят, что чтение псалмов на паперти взаправду может кормить!Любой Шерлок Холмс может подойти ко мне, хрустя пустыми ампулами с семипроцентным раствором под ботинками на пуговицах, и сразу же догадаться, кто я такой и чем зарабатываю себе на кусок горького хлеба и кружку дождевой воды. Раз в тельняшке – значит, моряк. Деревянная нога, подсыхающая у камина, говорит о том, что моряк я не очень хороший, но с богатым прошлым, скорее всего боевым.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.