Дикая полынь - [12]
А немецкие сионисты, охотно сыграв на руку нацистам, пошли еще дальше! Выполняя личное задание Геринга, они согласились опровергнуть перед лицом общественного мнения Европы страшные вести об еврейских погромах в фашистской Германии. Популярнейшие ораторы из немецких сионистских организаций специально выехали в Прагу, Лондон, Париж и другие европейские столицы для публичных выступлений "на заданную тему".
В те дни над десятками тысяч немецких евреев был занесен фашистский топор, многие семьи уже успели получить официальные извещения о "неожиданной и скоропостижной" смерти их близких в концлагерях. Выехавшие на гастроли сионистские адвокаты гитлеризма хорошо это знали. И все же покорно продекламировали перед чехословаками, французами, англичанами дословно то, что было написано в геринговских шпаргалках.
— Мне было тогда двенадцать лет, — услышал я в Чехословакии от инженера Юлиуса Хладкиса, проведшего детство в небольшом городе Йилгаве. — Мой отец узнал, что в чехословацкую столицу приезжают делегаты еврейских организаций из Германии, где власть захватили нацисты, и твердо решил поехать на несколько дней в Прагу. Ведь до нашего городка уже тоже докатились вести о зверских расправах фашистов над немецкими евреями, и отец хотел узнать правду. Мама была против его поездки. Она понимала, что неожиданный отъезд врача вызовет справедливые нарекания пациентов. Но отец настоял на своем. Он поехал в Прагу. Там ему удалось дважды слышать выступления делегатов из Берлина. Вернулся он нервный, возбужденный, с воспаленными глазами. "Либо я сошел с ума, — рассказал он матери, — либо берлинские сионисты послали в Прагу отъявленных провокаторов! Они уверяют пражан, что немецкие евреи вовсе не бегут из гитлеровского рейха, а уезжают по-хорошему, что у национал-социалистов и сионистов немало общих взглядов, особенно по национальному вопросу. По словам этих делегатов, национал-социализм гитлеровцев неприемлем только для тех евреев, которые упрямо считают Германию своей родиной, а себя чуть ли не немцами…" Отец оглядел беспокойным взглядом всю нашу семью и воскликнул: "Но разве у нас, у меня и у тебя, у наших детей, может быть какая-нибудь иная родина, кроме Чехословакии! Здесь мы родились, научились мыслить, здесь мы стали людьми! А эти господа из Берлина внушают мне, что мы должны бросить свою родину, бросить Чехословакию и бежать в Палестину! Почему?"
Помню, — закончил свой рассказ Хладкис, — отца потряс и такой довод берлинских агитаторов: палестинские сионисты не сочли нужным последовать примеру тех, кто бойкотировал товары из нацистской Германии. Такой бойкот, объяснял нам отец, ослаблял экономическую мощь немецкого фашизма. И тем не менее импорт германской продукции в Палестину тогда систематически возрастал. Именно в связи с такой политикой палестинских сионистов мой отец впервые услышал имя Бен-Гуриона. На него с большим почтением ссылались приехавшие нацистские адвокаты — так их тогда окрестили в Праге…
Меня неизменно удивляло: как это выехавшие из Берлина на гастроли по Европе сионистские адвокаты нацизма обошли Будапешт — ведь там, да и в других городах Венгрии, имелись довольно значительные еврейские общины. Почему же, однако, берлинские сионисты не послали своих пронацистских агитаторов в Венгрию? Почему, наконец, Геринг не заставил их это сделать?
Убедительный ответ на эти, казавшиеся мне загадочными, вопросы я получил в Будапеште только недавно от нескольких венгерских историков и публицистов. Загадка оказалась совсем не таинственной и весьма легко объяснимой.
— В Будапеште не было никакой нужды в приезжих сионистских защитниках нацизма, — сказал мне Дьердь Верташ, один из старейших прогрессивных литераторов Венгрии, еще перед второй мировой войной обличавший реакционное существо сионизма. — Еврейское буржуазно-националистическое движение в Венгрии при поддержке венгерских реакционных националистов к тому времени настолько окрепло, что сумело выделить подобных защитников из собственной среды. Назову, к примеру, раввина Леви, руководителя сионистской организации города Сегед. Он усердно доказывал своим землякам, что немецкие евреи тихо и мирно уживаются с нацистами. Что ж, Леви недаром прошел надежную школу провокаций и обмана еще в мрачную пору белофашистского террора хортистов, затопивших в крови первую Венгерскую советскую республику. Уже тогда он клятвенно заверял приезжавших в Венгрию иностранцев, что никакого террора хортисты, видит бог, не осуществляют, а на них, невинных агнцев, клевещут сочувствующие коммунистам венгры.
Мне стало известно имя еще одного будапештского заступника немецких фашистов — сиониста Шамы Штерна. Орудовавшие в Будапеште эсэсовские палачи впоследствии учли заслуги Штерна перед нацизмом. В будапештском гетто он получил пост председателя угодничавшего перед оккупантами "еврейского совета". Штерну предоставили даже приятную возможность беседовать лично с одним из главных доверенных фюрера по депортации евреев в лагеря Адольфом Эйхманом в комфортабельных апартаментах отеля "Астория". Стоит ли после этого удивляться, что Шамы Штерна не оказалось среди сотен тысяч уничтоженных гитлеровцами венгерских евреев!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник известного писателя Ц. Солодаря вошли пьесы, отражающие многообразную жизнь нашего общества. Образы рабочих, считающих свой труд делом чести («Поздние гости»), молодого депутата («Лебединая песня»), девушек, которые ставят настоящее чувство выше мещанской морали («Вика, Настя и другие»), делают пьесы интересными и содержательными.
Цезарь Солодарь — старейший советский писатель и драматург. В новый сборник писателя «Тем, кто хочет знать» входят пять пьес. Пьесы написаны на разные темы, но их объединяет правдивость, острота сюжета, идейная направленность. Автор хорошо владеет материалом. И о чем бы он ни писал — о днях войны, или о недостойных действиях американской разведки в наше время, или о грязных делах международного сионизма, — пьесы получаются злободневными и динамичными, с легким, всегда нравящимся читателю налетом комизма и читаются с неослабевающим интересом.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.