Дигитальное перо - [56]

Бертыч, ты боишься за Милену, ты холишь её и лелеешь, снимая каждый лишний волосок с плеча её пальто. Она тебе очень дорога, и может быть, что и дороже нас. Ну, или хотя бы меня. Это, конечно, неправильно, так сравнивать, но я говорю лишь о том, что осудишь ты меня при всех равных обстоятельствах раньше, чем её.  У меня в сравнении с ней намного меньше шансов остаться тебе другом при возникших неприятных обстоятельствах. Так что бояться тебе совершенно не зачем. Я, конечно, оставлю вас в стороне от этого дела. Возможно, это произойдёт и без моего влияния. Повернётесь вы спиной и будете правы. Ничто не может стоить из мира достижения рангов, власти, влияния или владения каким-либо предметом хоть одной настоящей живой человеческой жизни. Я ценю вас за то, что вы это понимаете и бережёте это также во мне.

Градский, да, конечно, жизнь общества целой планеты, а именно о планетарном масштабе ты говоришь, не может перевесить жизнь какого-то программиста, у которого и достижений-то никаких нет. Да, что может быть важней в этом плане для Синеи. Мы – колониальная деревня. Которая работает на промышленность. Откуда тут могут найтись люди, думающие о прекрасном? Так о нас думают там, на Земле. Или ещё где, где планета освоены полностью и проблемы жизни населения решены. Нам ведь негласно говорят, вы хоть со своим миром разберитесь, сделайте, чтоб хоть персонал в джунглях не гиб. А уж потом беритесь за перо или кисть. Что из прекрасного вы можете дать, если вы прекрасное и не видели? Они, конечно, не правы. Раз из-за этого брезгуют подать руку. Стремление к прекрасному не обусловлено прекрасной жизнью. Это же ведь всегда в душе, а открытая душа границ материального мира не видит. Она парит и ей в сущности всё равно, что Земля, что Синея, что Прекрасный Альтеон. Не всегда быт определяет сознание или не во всём. Есть ещё мы, те мы внутри нас, кто наделён волей. Волей видеть это прекрасное, хотя бы видеть. Не останься равнодушным к прекрасному сейчас и через несколько десятков лет, оно так расцветёт в твоей душе, что отобразится и в мире сущном. Картиной, сонетом или просто хорошим поступком. Той же самой душе это принципиально неважно. Она просто захочет хоть немного гармонии с тем миром, с которым не соприкасается, но всегда чувствует его влияние. Что же ты думаешь, Град, буду я стоять на пути этому? Я был бы очень плохого мнения о себе, если бы это было так. И ты, кстати, был бы такого же. Так что прав ты, что остаёшься на стороне прекрасного. Что место?! Мою профессию ведь никто не отнимет.

Вы приличные хорошие люди, но сможете ли вы простить меня за то, что я в надежде выиграть это никому не нужное сражение выбрал путь – играть вашими жизнями, вместо того, чтобы рассказать всё честно и никем не рисковать.

Все эти рассуждения не были долгими, они были даже короче, чем этот необязательный глоток. Просто канцелярская игла вошла за этот миг по самую шляпку в сердце. Я еле поставил стаканчик на место и заговорил.

Глава 18 (воскресенье) Парнас

Я помню себя, когда вышел из библиотеки-музея. Помню, что пальцам было холодно придерживать рюкзак, нести который не хотелось. Помню небольшое количество снега на дороге, которое преодолевалось, как сугроб. Ничего не помню о том, как уличный тротуар сменился ступеньками Парнаса.

Я слегка очнулся только в вестибюле, когда увидел его праздничное преображение. Настенная иллюминация, живая три-дэ графика, пущенная с мобильных проекторов, показ значимых событий планеты с моменты высадки. Большинство проходящих по холлу были в принаряженных костюмах. Улыбки на ходу раздавались почти всем. Тут и там смех от, казалось бы, по виду серьезных людей. Все о чём-то приветливо шушукаются. В руках нет портфелей и планшетов. Было ощущение, что университет к работе не вернётся никогда.

Там я совершенно случайно встретил Веслава. Тот был навеселе. Он махал передо мной бокалом, ежесекундно поправлял очки и смеялся надо всем подряд.

– Ну, ты, Бит, даешь! Откуда такой вид? Брюки за лэпом протирал, а рубашкой заодно визор протёр? Ха-ха-ха! Да у нас там, на шахте даже роботы при галстуках остались! Ха-ха-ха! Фуршет себе устроят, а потом будут впечатлениями делиться! Гы! Кто больше боится Краба! Ха-ха, ой, сейчас сдохну!

Он держался, чуть скрючившись, за бок, был чуть пьян, но счастлив. Я его таким никогда не видел. Я не мог себе представить, чтобы Веслав, всегда такой сосредоточенный и серьезный, за что был прозван сокурсниками Линзой, не то чтобы притронулся к шампанскому, а ещё и слегка перебрал. Я его, кроме как с кофе, никогда в жизни не видел. Даже по таким вот праздникам.

Это потом он мне, всё также сбиваясь на шутки, рассказал, что его пригласили в проект по работе над одной программой для карманников, и он оставляет и шахты, и Краба. Что Краб? А что Краб? Вот он Краб истории загибает молодым кителям для красного словца и для того, чтобы найти мне замену. Кому словцо понравится, того и пригласит, иначе никак – не сработаются. Потом подойдёшь? Да, давай. Я до банкетного стола сам дойду, что за вопросы!

Он ушёл немного нестройно и до банкетного стола и вправду не дошёл. Он зацепился с какой-то компашей, и почти сразу понёсся его смех вперемешку со смехом остальных. На первом курсе у меня также получалось. Друзьями были почти все. Я впервые ощутил, что это время теперь воспринимаю, как прошлое. Что-то поменялось?