Диета старика - [119]

Бросая легкий и несмелый отблеск

На темнотой окутанные лица.

Как зачарованные, мне они внимали,

Почти не шевелясь. Лишь вздох глубокий

Из губ раскрытых доносился: "Во, бля!..

Какая штука!.." И они качали

Задумчиво и тихо головами.

Настало долгое молчанье. Наконец

Сергей откашлялся: "Скажи-ка, брат, а где же

Теперь Ильич? Его ты видел

Потом еще?" "Нет, больше никогда

Его я не видал. Ведь я Москву покинул

И вот теперь хожу землей родною.

А Ленин где находится, никто

Сейчас не знает точно. Говорят,

Что с площади тогда исчез он быстро.

Газеты ничего не сообщили.

На Западе шумиха поднялась,

Пустили слух, что будто бы его

В Левадии насильно заточили

И под охраной держат, чтоб избегнуть

Всеобщего народного волненья.

Другие говорят, что он в подполье,

И скоро революция начнется.

Да, слухами все полнится. Толкуют:

Скитается российскими полями.

Недавно слышал от одной старухи,

Живущей на окраине Калуги,

Как ночью постучал в окно ей кто-то.

Она приблизилась и видит: Ленин.

Стоит и смотрит. Думаю, что правда".

Андрюха почему-то оглянулся:

Из тьмы на нас дрожащий плыл туман,

Шуршали травы. Гул какой-то тайный

Стоял в ночи невидимым столпом.

И вдруг шаги послышались. Я встал.

Пальто раскрылось. Красноватый свет

От тлеющих углей упал на древний

Большой железный крест, висящий на груди.

Я, руку приложив к глазам, во тьму вгляделся.

Маячил кто-то. Черный и большой

Стоял за стогом. Тихий смех внезапно

Послышался оттуда и затих.

"Мужик смеялся", - вздрогнув, молвил Федор.

"Мертвец смеялся", - тихо произнес я.

"Наверно, Иванов, наш агроном, здесь бродит.

Покоя нет, и все ему смешно…" -

Степан вздохнул. Мы снова помолчали.

"Пока, ребята. Мне пора в дорогу.

Рассвет уж скоро". - Я взмахнул рукою

И в ночь ушел.

На следующий день, после уроков, мы собрались на занятие нашего литературного кружка. Просторную классную комнату заливал солнечный свет. Семен Фадеевич, без пиджака, в одном вязаном пуловере серо-зеленого пластилинового цвета, сидел за учительским столом, низко склонив голову и водя карандашом по бумаге. Мы, члены кружка, неторопливо рассаживались по партам. Митя Зеркальцев вынул из портфеля маленький, аккуратно поблескивающий, ярко-красный японский магнитофон. Мы снова внимательно прослушали поэму. Потом завязалась дискуссия. Первым, с небольшим импровизированным рефератом, выступил Боря Смуглов.

- Мне кажется, - начал он, - что основную проблему, поставленную в поэме Понизова, можно было бы сформулировать как проблему времени или, точнее, проблему зазора между эмпирически проживаемым временем и эсхатологическим временем конца времен. Нет сомнения в том, что поэма "Видевший Ленина" есть вклад в эсхатологическую литературу. Вся динамика этой поэмы - это динамика сталкивающихся потоков времени, причем эти потоки описываются то в виде пространств, то в виде фигур, возникающих в этих пространствах. Укажу хотя бы на один пример - Двухтысячный год. Этот персонаж появляется как бы внутри облака, сотканного из метафор. Одна большая Фигура движется в сопровождении толпы микрофигур. Так изображается отношение между эсхатологическим сроком (2000 год) и предшествующими ему знамениями. Великан - птицы. Мертвец - бабочки. Утопленник - рыбки. Автор как бы перебивает себя самого в подборе этих пар - "Чего уж там! Довольно много можно сравнений разных подобрать, но разве все это передаст тот трепет?" Действительно, "трепет" возникает не от нагромождения сравнений, а в результате странного "положения во времени", в котором оказывается читатель. Для героя поэмы - Понизова - все, о чем он рассказывает, - прошлое. Но для нас с вами прошлое начинает исчезать по мере чтения текста, и уже до появления двухтысячного года настает описание будущего. Однако мы знаем, что герой - прорицатель. Тем самым мы видим прорицание о будущем в форме рассказа о прошлом. Возникает образ, двоящийся и троящийся во времени. - Мне кажется, что ты недооцениваешь интонационные особенности текста, Борис, - поднялся с места Саша Мерзляев. - То, о чем ты говоришь (рассказ о будущем в форме рассказа о прошлом), распространенный прием - взять хотя бы научно-фантастическую литературу. Дело тут не в этом. Как вы считаете, Семен Фадеевич?

- Да, по-моему, ты, Боря, слишком увлекся своей интерпретацией. Хотя ты сказал много дельного. Саша Мерзляев заговорил, горячо жестикулируя левой рукой. - Борис верно заметил энергетическую пульсацию двух смысловых полей - исторического и эсхатологического. Однако он оставил без внима-\ния промежуточную сферу - сферу психики. Без учета этой промежуточной, посреднической сферы невозможно правильно понять смысл сюжетных ходов рассказа. Поэма называется "Видевший Ленина" - само название указывает на то, что встречи с Лениным являются кульминационными точками рассказа, не говоря уж о том, что каждая из них сопровождается интонационным взрывом. Этих точек, когда герой "видит" Ленина, - три. Первая - в лесу, вторая - во мне, когда герою отрезают ногу, происходящая в избушке бабушки, третья - на Красной площади, после воскресения Ленина. Я не считаю тот период, когда герой находился у гроба Ленина в мавзолее. В этот период он видел не самого Ленина, а только его тело. Рассмотрев "три встречи" (кстати, напрашивается аналогия с поэмой Вл. Соловьева "Три свидания", где говорится о трех явлениях Софии, Божественной премудрости), мы увидим, что одна из них имеет место в прошлом, в истории, другая - во сне, то есть в области психического, и наконец третья - в будущем, в области эсхатологии. Если учесть, что история определяется в тексте как мифология, а эсхатология - как пророчество (т. е. тоже мифология), то мы имеем традиционную схему практики прорицателей. Эта практика имеет свой извод в мифе, она инспирируется сном, в котором дается откровение и совершается "договор", как это и происходит в поэме, и затем осуществляется в форме пророчества.