Дидро и цивилизация России - [84]

Шрифт
Интервал

При этом ни в ближайший год, ни в следующий не нужно ждать, что колонии принесут этот хороший доход. Он может возрастать только в постепенной прогрессии, которая будет более быстрой по мере объединения интересов. Однако не фиксируя точно времени, за которое колонии достигнут полной силы, мы без всякого риска полагаем, что в течение двух или трех лет без издержек средств, забот и трудов Двора, колонии, представленные сами себе, были бы в десять раз более цветущими, чем сегодня после восьми лет мучений и шести миллионов затрат.

Следует ли забрать десятину колоний в ведомство Ее Величества и поручить собирать ее воеводам провинций, где расположены колонии? Нет, это не так. Так как сборщики налогов были бы слишком равнодушными, колонии попали бы еще под одну чиновничью администрацию. Они бы только сменили администрацию. И им пришлось бы жаловаться не столько на администраторов, сколько на саму природу администрации.

Фиксируя права колонистов, обеспечивая их личную свободу и свободу их имущества, наконец, делая совсем невозможным их порабощение, я бы предпочел за лучшее, чтобы колонии разделили на множество групп и чтобы им назначили множество добрых служащих Ее Величества, которые, находя свой интерес в том, чтобы сделать своих новых вассалов счастливыми, занимались бы только ими, если бы не имелось еще большего блага – блага небывалого, которое состоит в ином распоряжении этими колониями.

Речь идет о финансировании Сиротского [Воспитательного] дома, который таким образом сделал бы сирот наиболее обеспеченными во всем мире. Колонии стали бы приютом, школой и убежищем этих несчастных. И они могли бы стать в будущем неиссякаемым питомником земледельцев, ремесленников или фабрикантов и даже художников для России. Преимущества, которые сироты извлекли бы из этого колоссального дарения, так же несомненны, как благословления, которыми они осыпали бы свою чудесную благодетельницу до тех пор, пока будут сироты в России. Но обеспечит ли это колониям выход из их слабого состояния?

Надо бы, конечно, чтобы они вышли из него, если только не упорствовать в повторении ошибок прежней администрации. Но так как новая администрация стала бы собственницей и, следовательно, заинтересованной в общем благе (так как я полагаю всегда, что свобода собственности, личности и имущества будет надлежащим образом установлена для колонистов и что их закрепощение будет вообще невозможно), то можно ожидать, что если она сделает ошибки, она их тут же заметит по уменьшению или отсутствию роста своих доходов, что заставило бы ее исправиться.

Притом, что бы оставалось делать частным сборщикам десятины в колониях? Две вещи. Взимать десятину и сбывать ее с наибольшей прибылью. Поскольку, однако, им не стоило бы больших трудов сбывать в это же время и продукцию их вассалов, то зачем им отказываться от операции, в которой они имеют 75 % выгоды и которая, поощряя колониста к большей производительности из-за уверенности в продаже, еще увеличивала бы доходы сборщиков?

Сиротскому дому остается только назначить интендантов в колониях, чтобы взимать десятину и покупать у колониста его продукты. К сожалению, однако, эти интенданты были бы людьми наемными и слишком мало заинтересованными в общем благе. Как, впрочем, и если бы они были представителями господского дома, они становились бы быстро важными персонами, так сказать «на службе». Они могли бы строго требовать десятину и с точностью передавать ее, чтобы сохранить свою должность. Хочется верить, что они не испортили бы продукты, но можно ли надеяться, что к сохранению этих продуктов и к их пересылке они приложат столько же усилий, как если бы эти продукты им принадлежали?

Надо ли, чтобы Сиротский дом, ставший хозяином колоний, раздавал бы свои владения под фермы? Без сомнения, имелось бы меньше неудобств в том, чтобы иметь фермеров, чем интендантов, лишь бы имелись ясно зафиксированные права фермеров и права колонистов. Таким образом избавились бы от затруднений управления: можно было бы рассчитывать на интерес фермера, но стоит опасаться его жадности.

Есть одно средство, которое обеспечивало бы преимущества фермы, не имея никаких неудобств. Учредить в колониях конторы, не конторы по указу, состоящие из советников и асессоров, но конторы считающие, взвешивающие, платящие, конторы торговые, которые, совершая операции пополам с Сиротским домом, обеспечивали бы ему без затруднения чистую продукцию и в целом десятину вместе с половиной прибыли от коммерции.

Вы скажете: это большая жертва. Она была бы большой, если бы была реальной. Однако чем жертвуют в настоящее время? Доходом, который еще не существует, который надо еще создать и который был бы создан предлагаемым способом без затраты средств, забот, трудов на Сиротский дом.

После восьми лет беспокойств и шести миллионов затрат Корона не могла еще ничего сделать для этих колоний. С семьюдесятью тысячами рублей Торговая контора, которая их авансирует (если они объединятся со сборщиками десятины), сделала бы колонии процветающими. Так как, ограничиваясь только табаком, его купили бы в будущем году на 50 000 рублей – 100 000 пудов, вместе с десятиной это было бы 110 000 пудов; оценим транспорт для перевозки в Петербург в 15 000 рублей; так, это будет 65 000 рублей, которые будут нужны нашей Конторе. Положите 5000 рублей на ее содержание и на накладные расходы; ее фонд составит 70 000.


Рекомендуем почитать
Литературная Газета, 6602 (№ 24/2017)

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.


Газета Завтра 1228 (24 2017)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О своем романе «Бремя страстей человеческих»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Из «Записных книжек писателя»

Заметки Моэма проливают свет на его творчество, по ним можно проследить, как развивалось, крепло его мастерство, как, начав с уединенных библиотечных штудий, он все больше погружался в мир реальных впечатлений, как расширялся круг его жизненных наблюдений. Записи, сделанные писателем во время его длительных странствий, интересны сами по себе, безотносительно к тому, знаком ли читатель с его произведениями. Некоторые из них заставляют вспомнить отдельные страницы ранее написанных им путевых книг. Значительную часть книги составляют фрагменты философских размышлений, суждения об искусстве, о Прекрасном, об отдельных произведениях, разрозненные мысли о человеческой природе, о социальных институтах.


Газета Завтра 1225 (21 2017)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Газета Завтра 1219 (15 2017)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.


Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.


«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.


Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР

В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.