Диалектика истории человечества. Том 2 - [38]

Орудие было слабо, оно было просто ничтожно (но оно все же показатель состояния производительных сил), оно само по себе не могло обусловить строения общественной организации. И тут, как и в следующие эпохи, другие элементы производительных сил выступали и играли решающую роль: процесс труда носил общественную форму в виде простой кооперации. Но ввиду того, что предметы труда и сами средства производства вообще содержали в себе еще слишком мало прошлого труда, так как они в значительной своей части до того не подвергались воздействию труда то и сама общественность была еще условно человеческой общественностью; в нее слишком много привносилось звериного, биологически унаследованного человеком. Но это, между прочим.

Теперь взглянем на ту же кооперативную форму общественности в эпоху развитого машинного производства. Орудие приняло такую форму, что сила, развивавшаяся рабочим в кооперативном процессе производства, здесь стала силой исключительно машины. Сама по себе кооперация людей стала играть роль не в простой своей непосредственной форме, а как кооперация лиц, никогда не видевших и не знавших друг друга, более того, живших и живущих в разные эпохи и в различных частях земного шара, следовательно, как кооперация не только живого труда, но труда живого и прошлого. И естественно, что эта кооперативная форма общественного труда с наибольшей яркостью подчеркивает свою зависимость от орудия труда, от материальных производительных сил.

Поскольку мы здесь разбираем проблему с точки зрения теории исторического материализма, постольку для нас совершенно неуместен вопрос о производительности, что, впрочем, мы выше и заметили. Мы изучаем строение и взаимозависимость отдельных слагаемых общества, и ответ на вопрос: а влияет ли данное слагаемое на производительность труда — для нас ничего не даст. На производительность труда могут влиять самые разнообразные обстоятельства, вплоть до хронического насморка у рабочих данного округа, но это не значит, что насморк может войти или не войти в число слагаемых, по признаку строения, исторических этапов общества.

При изучении производительности (или производительной силы труда) и отдельные эпохи человеческой истории общественная форма труда, конечно, влияет на результаты труда, выступая, таким образом, и качестве силы, поднимающей производство производительной силы, по производительной силы общественного труда, т. е., иными словами, в качестве производительности, появляющейся сверх усилий отдельных индивидуальных производителей, взятых порознь, в качестве результата от общественного сочетания усилий этих индивидуальных производителей. Но вся эта группа вопросов выходит за пределы теории исторического материализма, а входит в узкий круг проблем политической экономии.

Вернемся к нашему вопросу. Антагонистические, классовые, общественные отношения безусловно влияют на состояние производительных сил. В «Нищете философии» Маркс замечает, что думать, будто люди потому стали предаваться производству предметов высшего порядка, что все потребности всех рабочих были удовлетворены,— значит искажать действительность. «Без антагонизма нет прогресса; таков закон, которому подчинялась цивилизация до наших дней. До настоящего времени производительные силы развивались благодаря господству антагонизма классов» («Нищета. философии», стр. 60). Примеров влияния на рост производительных сил классовой вражды можно привести бесчисленное множество. Достаточно хотя бы факта введения предпринимателями новых более усовершенствованных машин во время стачек рабочих в борьбе за улучшение условий труда и заработной платы.

Но следует ли из этого, что общественные отношения классового общества являются производительной силой. Совершенно не следует. Приведем такой исторический пример, говорящий о громадном влиянии общественных отношений на производительные силы. Самого факта мы уже касались в другой связи: капиталистический способ производства зародился и вызрел в недрах феодального общества; это произошло на основе роста производительных сил, выразившегося в необычайном развитии всех средств производства; но, по существу, новый способ производства, оперировал старыми орудиями труда — инструментами ремесленника, разве лишь еще более расчлененными в новом разделении труда в мануфактуре; машина же — как орудие, являющееся истинным выразителем нового способа производства — появилась уже как результат этого способа его общественных отношений: раньше машины изобретались, но старый способ производства не вмещал их в свои рамки, это сделали только новые общественные отношения. И этим же отношениям мы обязаны той бешеной скачкой машинизма, какую мы наблюдаем в течение всего развития капиталистического общества.

Общественные отношения складываются на основе того или иного способа производства, а этот последний зависит от состояния производительных сил. С ростом этих сил необходимо следует изменение

§ 16. Рабочая сила

«Машина, которая не служит в процессе труда,— бесполезна. Кроме того, она подвергается разрушительному действию естественного обмена веществ. Пряжа, которая не будет использована для тканья или вязанья, представляет испорченный хлопок.