Дежавю. Антология - [4]

Шрифт
Интервал
В последний раз обнять друг друга,
Пока безумна и слепа,
Невычислимая, как вьюга,
Кружит по улицам толпа.
О, эта грозная минута, —
Плотины гнилостной итог,
Когда вода вскипает круто,
И превращается в поток!
И водопад, подобно зверю,
Рокочет, пеною одет,
И на летящий рядом берег
Уже не выберешься, нет.
Прислушайся к ночному гуду, —
Надеяться — напрасный труд,
Что нас с тобою позабудут,
Что к нам с тобою не придут.
Как в воздухе окрестном душно,
Как время вязкое течет!
Наш дом не крепость, а ловушка,
Поставленная на учет,
Где, вылететь готово разом,
Дрожит оконное стекло,
И телевизор, как циклоп,
Нас ловит напряженным глазом.
1990

Вероника ДОЛИНА / Москва /

Родилась 2 января 1956 года в Москве. Отец — авиаконструктор Аркадий Яковлевич Фишер, мать — врач Людмила Александровна Долина. Окончила французскую спецшколу и музыкальную школу. В 1979 году окончила Московский государственный педагогический институт им. В. И. Ленина, получив профессию учителя французского языка. Некоторое время работала в библиотеке, затем — в редакции специализированного журнала. С 1971 года Долина начала писать песни и исполнять их, аккомпанируя себе на шестиструнной гитаре. В 1986 году у нее выходит первый диск, вскоре — второй (тираж более 1 млн.). В 1987 году она становится членом Комитета московских драматургов. В том же году у нее в Париже выходит первый сборник стихов. В 1989 году фирма «Мелодия» издала компакт-диск Вероники Долиной «Элитарные штучки». На сегодняшний день у Долиной выпущено более 10 сборников стихов, 9 виниловых дисков, более 20 компакт-дисков. В 2005 году ей была присуждена литературная премия «Венец».

Под этим небом

(Cтихи 2015)

«Под этим небом — разве соберешь…»

Под этим небом — разве соберешь
Слова, слова… И вдохи, вдохи, вдохи
Без выдоха. И слезоньки утрешь
Себе самой, и людям, и эпохе.
Так я сказала. Море предо мной
Сиять — сияло. И катить — катило.
Но все же небо — куполом, стеной —
Оно меня особенно смутило.
А прежде где же все же я была?
В какой пробирке на стеклянной полке…
Из глубины какого же села
Вдыхала я тот кофе в кофемолке.
А это не питье и аромат.
Да ты сама меняешь свой формат.
Так только тут. Берут твое, иное —
И бинт, и жгут, и небо прописное.

«Под этим небом — соберу слова…»

Под этим небом — соберу слова.
Хоть руки между раковин согрею.
Ни мясо и ни рыба — но жива,
Последняя кружится голова,
Не розовею, но и не серею.
Под этим небом — камни и цветы.
Я острых и подводных — не замечу.
Переполох в отделе простоты.
Переворот в разделе немоты.
И я сама с собой назначу встречу.
Преодолев растерянность одну,
Я ко второй придвинусь инстинктивно.
Вот голосок застенчиво дрожит.
Пиноккио по улице бежит,
Поколотив беднягу Буратино.

«Под этим небом, бархатным, густым…»

Под этим небом, бархатным, густым, —
Сижу я с телефончиком простым,
Сижу себе, пишу себе о чуде.
Я только что увидела друзей.
Там были все — кокетка, ротозей.
Удачник, неудачник… Были люди.
Они все обнимались невзначай.
И отменялись горе и
Печаль.
И о лекарствах — там не толковали.
Немного пели детским голоском…
И, в общем, говорили языком
Сердечным.
А другому не давали
И шевельнуться, господи прости.
Ну, то есть, — очень тихо «не грусти»
Там бормотали, даже без испуга.
И небо нависало над горой,
Как голова склоняется порой —
К плечу, к плечу стареющего друга.

«Потихоньку — полегоньку…»

Потихоньку — полегоньку
Не хочу тебя будить.
Книжку отложу в сторонку.
Дочитаю, может быть,
Там, на берегу толковом,
С бестолковым словарем,
Как ты стал тяжел и скован…
Помолчим — да и умрем.
Может, это временное.
Перемены-возраст-боль.
Но боюсь, что именное.
Наше именно с тобой.
И ведь, как бы ни боялась,
Дочитаю и добьюсь.
Я лет десять не смеялась.
Ничего себе! Смеюсь…

«Так слепо, так ненаблюдательно…»

Так слепо, так ненаблюдательно,
Москва, ты смотришь в темноту.
Хотелось бы законодательно
Открытость, детскость, простоту
Тебе вменить. И тонкой прописью,
Предписывать, как педиатр:
Не плакать, не стоять над пропастью,
А только небольшой театр
Открыть сейчас же в каждой мыльнице,
Где нет парковки и врача,
Но грозно ссорятся и мирятся
Палач и дети палача.
И послеоперационная
Пройдет бессменная вражда.
И загорится пенсионная
Полувоенная звезда.

«Ни довериться помощи…»

Ни довериться помощи,
Ни дождаться уже.
Сколько почты заоблачной
На моем этаже.
Ни дружка сокровенного.
Ни морщинки во лбу.
Ни толчка внутривенного,
Это тоже табу.
Ни блокнот и ни книжица.
Ни в метро, ни пешком.
А вот почта приблизится —
С голубком, с голубком.

«О чем там дети тайно шепчутся…»

О чем там дети тайно шепчутся,
Не поднимая тихих глаз?
Три нити маминого жемчуга
Мне стали в самый-самый раз.
Да, небогатого, некрупного.
Немного в свечке киловатт…
Для горла птичьего, для хрупкого —
Он был всегда великоват.
Ходила с сумками ненужными,
А ведь могла еще парить…
Нескоро бусами жемчужными
Смогла я маму одарить.
Пока же радостями женскими —
Кристалл и нитка, свет, тепло.
Да вот с застежками богемскими
Чехословацкое стекло.
Ах, бусы новенькие, честные.
И каждый получал свое,
Все, чем одаривала Чехия, —
Шарфы, перчатки и белье.
Теперь смотрю — другая женщина
Там, у окна, — в свой темный час.
Три нити маминого жемчуга
Ей стали в самый-самый раз.

Мих. АНИЩЕНКО-ШЕЛЕХМЕТСКИЙ

Продолжить чтение
Еще от автора Александр Моисеевич Городницкий
Избранное. Стихи, песни, поэмы

«Атланты», «У Геркулесовых столбов», «Над Канадой небо сине», «На материк», «Жена французского посла», «Перекаты», «Снег», «Кожаные куртки» («Песня полярных летчиков») – эти песни Александра Городницкого, написанные в дальних океанских плаваниях и в экспедициях на Крайнем Севере, давно стали народными. А сам поэт по праву признан живым классиком, чьё имя стоит в одном ряду с Владимиром Высоцким, Булатом Окуджавой, Юрием Визбором. Песня Александра Городницкого «Атланты держат небо…» является официальным гимном Государственного Эрмитажа и неофициальным гимном Санкт-Петербурга.

Атланты. Моя кругосветная жизнь

К 80-летию прославленного барда! Полное издание мемуаров живого классика, чьи песни «Атланты держат небо», «У Геркулесовых столбов», «Над Канадой небо сине», «От злой тоски не матерись» и др. стали настоящим гимном «шестидесятников», а его имя стоит в одном ряду с такими гениями, как Владимир Высоцкий, Булат Окуджава, Александр Галич, Юрий Визбор. В честь Александра Городницкого названы малая планета Солнечной системы и перевал в Саянских горах, а его телепередача «Атланты. В поисках истины» признана одной из лучших научно-популярных программ нового тысячелетия.

Обрезание пасынков

Бахыт Кенжеев – известный поэт и оригинальный прозаик. Его сочинения – всегда сочетание классической ясности и необузданного эксперимента. Лауреат премии «Антибукер», «РУССКАЯ ПРЕМИЯ».«Обрезание пасынков» – роман-загадка. Детское, «предметное» восприятие старой Москвы, тепло дома; «булгаковская» мистификация конца 30-х годов глазами подростка и поэта; эмигрантская история нашего времени, семейная тайна и… совершенно неожиданный финал, соединяющий все три части.

Тайны и мифы науки. В поисках истины

НОВАЯ КНИГА знаменитого барда, доктора наук, ведущего научно-популярной программы «Атланты. В поисках истины» на канале «Культура». Свежий взгляд на самые актуальные проблемы и тайны естествознания. Научный анализ древних и современных мифов – от Всемирного потопа, Атлантиды и Содома с Гоморрой до глобального потепления, озоновых дыр и конца света.

Сборник стихов

Бахыт Кенжеев. Три стихотворения«Помнишь, как Пао лакомился семенами лотоса? / Вроде арахиса, только с горечью. Вроде прошлого, но без печали».Владимир Васильев. А как пели первые петухи…«На вечерней на заре выйду во поле, / Где растрепанная ветром скирда, / Как Сусанина в классической опере / Накладная, из пеньки, борода».

Послания

Книгу «Послания» поэт составил сам, как бы предъявляя читателю творческий отчет к собственному 60-летию. Отчет вынужденно не полон – кроме стихов (даже в этот том вошло лишь избранное из многих книг), Бахыт Кенжеев написал несколько романов и множество эссе. Но портрет поэта, встающий со страниц «Посланий», вполне отчетлив: яркий талант, жизнелюб, оптимист, философ, гражданин мира. Кстати, Бахыт в переводе с казахского – счастливый.

Рекомендуем почитать
Собаки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Цветы для Любимого

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Басад

Главный герой — начинающий писатель, угодив в аспирантуру, окунается в сатирически-абсурдную атмосферу современной университетской лаборатории. Роман поднимает актуальную тему имитации науки, обнажает неприглядную правду о жизни молодых ученых и крушении их высоких стремлений. Они вынуждены либо приспосабливаться, либо бороться с тоталитарной системой, меняющей на ходу правила игры. Их мятеж заведомо обречен. Однако эта битва — лишь тень вечного Армагеддона, в котором добро не может не победить.

Где находится край света

Знаете ли вы, как звучат мелодии бакинского двора? А где находится край света? Верите ли в Деда Мороза? Не пытались ли войти дважды в одну реку? Ну, признайтесь же: писали письма кумирам? Если это и многое другое вам интересно, книга современной писательницы Ольги Меклер не оставит вас равнодушными. Автор более двадцати лет живет в Израиле, но попрежнему считает, что выразительнее, чем русский язык, человечество ничего так и не создало, поэтому пишет исключительно на нем. Галерея образов и ситуаций, с которыми читателю предстоит познакомиться, создана на основе реальных жизненных историй, поэтому вы будете искренне смеяться и грустить вместе с героями, наверняка узнаете в ком-то из них своих знакомых, а отложив книгу, задумаетесь о жизненных ценностях, душевных качествах, об ответственности за свои поступки.

Поговори со мной…

Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.

Дороги любви

Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.

Восковые куклы

В бывшем лагере для военнопленных оживают восковые фигуры… Мальчик, брошенный родителями, мечтает украсть канарейку и вместо этого находит друга… Истощенный пристрастием к морфию студент-медик сходит с ума, наблюдая страдания подопытной лягушки…Темы взросления, смерти, предательства и обретения любви раскрываются в самых неожиданных образах и сюжетах.

Ночь Патриарха

В новую книгу Эрики Косачевской вошли «Ночь Патриарха» — роман-эссе, давший название книге, автобиографическая повесть «Осколки памяти» и рассказ «Мат», написанный в ироническом духе.

Логово смысла и вымысла. Переписка через океан

Переписка двух известных писателей Сергея Есина и Семена Резника началась в 2011 году и оборвалась внезапной смертью Сергея Есина в декабре 2017-го. Сергей Николаевич Есин, профессор и многолетний ректор Литературного института им. А. М. Горького, прозаик и литературовед, автор романов «Имитатор», «Гладиатор», «Марбург», «Маркиз», «Твербуль» и многих других художественных произведений, а также знаменитых «Дневников», издававшихся много лет отдельными томами-ежегодниками. Семен Ефимович Резник, писатель и историк, редактор серии ЖЗЛ, а после иммиграции в США — редактор и литературный сотрудник «Голоса Америки» и журнала «Америка», автор более двадцати книг.

Немка

Первоначально это произведение было написано автором на немецком языке и издано в 2011 г. в Karl Dietz Verlag, Berlin под заглавием «In der Verbannung. Kindheit und Jugend einer Wolgadeutschen» (В изгнании. Детство и юность немки из Поволжья). Год спустя Л. Герман начала писать эту книгу на русском языке.Безмятежное детство на родине в селе Мариенталь. Затем село Степной Кучук, что на Алтае, которое стало вторым домом. Крайняя бедность, арест отца, которого она никогда больше не видела. Трагические события, тяжелые условия жизни, но юность остается юностью… И счастье пришло.