Девятьсот часов неба. Неизвестная история дирижабля «СССР-В6» - [77]
Через две недели выступление в сжатом виде вышло в «Авиационной газете» – главном рупоре Аэрофлота, правда, с несколько другой концовкой, как будто с намёком: Эскадре «не хватает лишь одного – большевистского руководства» [19]. В апреле имя Гудованцева снова появилось в печати: молодой перспективный пилот дал интервью, вскрывая недостатки в работе Эскадры [53]. А в июле, после перелёта Чкалова в Америку, «Правда» опубликовала подборку поздравлений – одно из них, от имени воздухоплавателей, озвучил он же [17]. Возможность выступить по такому поводу в главной газете страны была знаком особого доверия.
Наконец в карьере энергичного орденоносца произошла подвижка: с 1 сентября 1937 года Ткачёв назначил его исполняющим обязанности командира Эскадры. А уже через две недели новоиспечённый комэск обрушился на своего шефа с открытым критическим письмом в газете. Рассказав о многочисленных безобразиях в Эскадре, он перешёл в атаку на Ткачёва лично:
Аэрофлот… по-прежнему стоит в стороне от воздухоплавания. Командование Аэрофлота недопустимым образом отгородилось от Эскадры дирижаблей. Вы, т. Ткачёв, не уделяете воздухоплаванию никакого внимания. Поражает полная неосведомлённость командования Аэрофлота и самого Управления воздухоплавания об общем состоянии эксплуатации дирижаблей. <…>
Дальше мириться с таким положением нельзя. Хотелось бы получить от Вас, т. Ткачёв, прямой и ясный ответ: когда Аэрофлот займётся, наконец, вопросами воздухоплавания? [16]
Пожалуй, за весь 1937 год на страницах аэрофлотовской газеты не появлялось другого выступления, столь же серьёзного как по существу обвинений, так и по резкости тона. Случай неординарный, и Ткачёв был вынужден отвечать – ему пришлось также через газету оправдываться и доказывать, что сделано и много хорошего, а плохое не обязательно исходит лично от него.
В декабре последовало назначение Гудованцева на должность командира Эскадры на постоянной основе.
Но инженеру-пилоту, похоже, было мало Эскадры, в которой лучшим кораблём командовал кто-то другой. Неизвестно, какими способами и путями, но в начале ноября он добился, чтобы Ткачёв отдал приказание: командиру Эскадры дирижаблей, то есть ему – Гудованцеву, ежемесячно проводить два самостоятельных полёта на дирижабле «СССР-В6» в качестве командира. А в середине декабря его официально назначили командиром флагманского корабля Эскадры. Этим пилот-орденоносец нажил себе недоброжелателей, в том числе и в Политуправлении Аэрофлота: кое-кто считал, что Панькова отстранили от должности командира дирижабля незаслуженно.
Примерно в это же самое время в кремлёвскую канцелярию поступило «письмо четырёх», которое подписали конструкторы-дирижаблестроители Рудых, Харабковский, Кулик и инженер-пилот, кандидат в члены ВКП(б) Гудованцев. Обращаясь к Сталину, Молотову, Ворошилову и Кагановичу, они горячо отстаивали советское дирижаблестроение, клеймили врагов народа, долгое время орудовавших в недрах Аэрофлота и вредивших этому важнейшему делу. Вновь и вновь приводили аргументы в пользу дирижаблей: грузоподъёмность, дальность, возможность применения в оборонных целях – для выброски десантов, а также в качестве авианосцев, бомбардировщиков и транспортов, способных перевозить на огромные расстояния лёгкие танки и пушки, автомашины и самолёты в разобранном виде. Рисовали перспективы линий Москва – Владивосток и Москва – Нью-Йорк, а также больших арктических дирижаблей. Аргументация была не нова, новым был сам одинокий голос «за», когда многие считали, что дирижаблестроение обречено. Осоавиахимовец Ильин приобрёл в лице авторов письма новых достойных соратников.
На их взгляд, следовало придать делу комплексное разрешение, озаботиться постройкой наземной инфраструктуры, привлечь интехпомощь, вымести из Наркомоборонпрома остатки вражеской нечисти, подобной арестованным Туполеву и Чернышёву, и действовать. Между строк читалось: «Доверьте это нам».
Правительство и партия своим постановлением от 10 августа 1936 года оказали нам высокое доверие и наложили на нас высокую ответственность. К сожалению, враги, окопавшиеся в Первом главном управлении НКОП, и продолжающиеся сейчас сомнения у некоторых товарищей в возможности реализации этого постановления привели к тому, что прошедший год ничего не дал в выполнении постановления правительства.
Мы обращаемся к Вам с горячей просьбой положить предел продолжающимся сомнениям и колебаниям и ещё раз решить вопрос в окончательной форме, ибо опыт показал, что существование завода, без твёрдых и ясных перспектив, приводит в значительной мере к пустой трате средств, и в этом случае лучше совершенно прекратить его существование, как завода по постройке дирижаблей.
Со своей стороны мы были бы рады возможности с цифрами в руках отвести все доводы против правительственного постановления от 10 августа 1936 г., которые основаны, по-видимому, на недостаточном знакомстве с делом.
Если нам будет подтверждена необходимость реализации постановления правительства от 10 августа 1936 года, то мы заверяем Вас, дорогие товарищи, что всё, что от нас потребуется для того, чтобы сделать наши советские дирижабли достойными нашей страны, – будет сделано
