Девять принцев Амбера. Том 1 - [7]

— Спасибо. — Она внимательно на меня посмотрела. — Блейз… Скажи, ты действительно считаешь, что у него есть шанс?

Я пожал плечами.

— Трудно сказать. Может быть, он в себе уверен. А может, и нет. По крайней мере, я здесь ни при чем.

Внезапно я увидел, что рот у нее приоткрылся, а глаза изумленно расширились.

— Ни при чем? — повторила она. — Послушай, неужели ты сам решил рискнуть?

Я рассмеялся в надежде, что это хоть как-то ее успокоит.

— Не говори глупости, — заявил я, стараясь выглядеть как можно увереннее. — Зачем мне рисковать?

Но в глубине моей души зазвенела какая-то струна, а в голове молнией блеснула мысль: «Почему бы и нет?» И мне стало страшно. Мой ответ, казалось, ее успокоил, и, улыбнувшись, она махнула рукой в сторону встроенного в стену бара.

— Я бы выпила коктейль, только покрепче.

— С удовольствием к тебе присоединюсь. — Поднявшись, я подошел к бару, смешал напитки и налил два полных бокала. — Знаешь, — сказал я, вновь усаживаясь в кресло, — я рад, что мы сидим с тобой вдвоем, разговариваем, как прежде, никто нам не мешает. По крайней мере, у меня возникают приятные воспоминания.

И лицо ее озарилось прекрасной улыбкой.

— Ты прав. Если ни о чем не думать, можно на секунду представить, что мы снова в Амбере.

И бокал чуть не выпал у меня из рук.

«Амбер!» Горячая волна прокатилась по моей спине, ударила в голову.

Она тихонько заплакала, и я поднялся, обнял ее за плечи и осторожно притянул к себе.

— Не плачь, сестричка, не надо! Не трави мне душу! — «Амбер! Волшебное, животрепещущее слово, которое так много значило!» — подожди, настанут еще хорошие времена!

— Ты действительно так думаешь?

— Да! — громко сказал я. — Я в этом уверен!

— Ты сумасшедший! Наверное, поэтому я всегда любила тебя больше других братьев. Когда ты так говоришь, я тебе верю, хоть и знаю, что ты — сумасшедший! — Она опять заплакала, но довольно быстро успокоилась. — Корвин, — всхлипнула она в последний раз, — если когда-нибудь ты добьешься своего, если каким-то чудом, неизвестным даже на Отражениях, твое желание исполнится, ты ведь не забудешь свою глупенькую сестричку Флоримель?

— Да, — ответил я, вспомнив ее имя, как только его услышал. — Обещаю, что не забуду.

— Спасибо. Я доложу Эрику, что ты появился, но ничего не скажу о Блейзе и о своих подозрениях.

— Спасибо, Флора.

— Только я все равно тебе не верю. Помни об этом.

— Естественно.

Потом она позвонила горничной, которая проводила меня в спальню, и я с трудом разделся, свалился в постель и проспал одиннадцать часов кряду.

Когда я проснулся следующим утром, Флора куда-то ушла, даже не оставив записки. Горничная подала мне завтрак на кухне и отправилась по своим делам. Я не стал ни о чем ее расспрашивать. Все равно она либо ничего не знала, либо отказалась бы отвечать на мои вопросы и в любом случае обязательно донесла бы на меня Флоре. А поскольку я оказался полновластным хозяином дома, то решил для начала обыскать библиотеку. Я вообще люблю библиотеки. За стеной красивых и мудрых слов чувствуешь себя спокойно, уютно и, главное, безопасно. К тому же книги помогают забыть о неприятностях.

Доннер, Блитцер или один из их собратьев появился неизвестно откуда и пошел за мной на негнущихся лапах, осторожно принюхиваясь. Я попробовал с ним подружиться, но, судя по всему, это было сложнее, чем договориться с полицейским, остановившим тебя за превышение скорости. Проходя по коридору, я заглянул в две комнаты, на которые обратил внимание вчера вечером, но ничего интересного не увидел.

Когда я пошел в библиотеку, Африка все еще глядела прямо на меня. Я закрыл за собой дверь, чтобы собаки не мешали, и прошел мимо стеллажей, читая названия книг на корешках. Основу всей коллекции составляли книги по истории и частично по искусству. Я взял одно из роскошных изданий и принялся рассеянно листать страницы. Самые умные мысли обычно приходили мне в голову, когда я отвлекался и думал о чем-то постороннем. Совершенно очевидно, Флора была богата. Означало ли это, если мы действительно являлись братом и сестрой, что я тоже не нуждался в деньгах? Я стал думать о своем доходе, социальном положении и профессии. Мне казалось, что денежный вопрос никогда меня не беспокоил, и средства к существованию я добывал без особого труда. Был ли у меня свой дом? Этого я не помнил. Каким родом деятельности я занимался? Я уселся в кресло за письменным столом и начал методично обшаривать свою память, пытаясь понять, кто я такой. Исследовать самого себя со стороны очень трудно, и, наверное, поэтому у меня ничего не вышло. Обратиться к врачу? Эта мысль пришла мне в голову, когда я рассматривал анатомические рисунки Леонардо да Винчи. Почти машинально я стал повторять в уме некоторые стадии хирургической операции и понял, что в прошлом оперировал людей. Но я не был практикующим врачом, и мое медицинское образование являлось лишь частью куда более обширных знаний. Так кем же я был? Кем?

Что-то привлекло мое внимание. Сидя за письменным столом, я обратил внимание на висящую на противоположной стене рядом с ковром антикварную кавалерийскую саблю. Вчера вечером я ее просто не заметил, так как сидел спиной к двери. Я встал с кресла, подошел к стене, взял саблю в руки и невольно поморщился, увидев, в каком состоянии находилось боевое оружие. Мне захотелось взять масленую тряпку и наждак, чтобы привести клинок в надлежащий вид. Значит, я разбирался в оружии, по крайней мере, рубящем. Моя рука привычно обхватила эфес; я чувствовал себя спокойно и уверенно. Я отсалютовал. Провел атаку, сделал несколько выпадов и принял оборонительную позицию. Да, я умел фехтовать.