Девять принцев Амбера. Том 1 - [31]

— Будет исполнено, милорд, — ответил он, низко кланяясь.

— Подойди поближе, дружище Дик, присядь на минутку и выслушай меня.

Он послушно подошел, а я вновь сел в кресло.

— Когда-то, — сказал я, обращаясь к морщинистому старцу, — меня считали пропавшим без вести и не сомневались, что я не вернусь. Но раз уж так получилось, что они ошиблись, придется мне не согласиться с притязаниями Эрика на трон Амбера. Вопрос, конечно, сложный, но мне кажется, заяви свои права прямой наследник, Эрик ни в ком не нашел бы поддержки. По этой и многим, многим другим причинам — в большинстве своем личного характера — я намерен оказать Эрику сопротивление. Сам не знаю, почему, но, клянусь честью, он заслуживает того, чтобы с ним боролись! Так и передай! Если он пожелает меня увидеть, скажешь, что я на Отражении, но не там, где был раньше. Он поймет. Вряд ли ему удастся со мной расправиться, потому что я сумею не хуже, чем он, принять все необходимые меры предосторожности. И я буду бороться с ним до победного конца, до последнего вздоха, пока один из нас не погибнет. Что ты думаешь по этому поводу, старина?

Дик поцеловал мне руку.

— Да здравствует Корвин, повелитель Амбера! — воскликнул он, и в глазах его стояли слезы.

Дверь заскрипела и распахнулась настежь. В библиотеку вошел Эрик.

— Привет, сказал я, вставая с кресла. — Вот уж не думал, что, не успев вернуться, сразу тебя увижу. Как дела в Амбере?

Глаза его расширились от изумления, но ответил он мгновенно и весьма саркастически:

— Дела идут, Корвин. К сожалению, не всегда успешно.

— Обидно, — заметил я. — Неужели ничего нельзя сделать?

— Я знаю способ. — Он взглянул на Дика, который молча удалился и закрыл за собой дверь. Эрик взялся за эфес шпаги. — Ты желаешь завладеть троном, — сказал он.

— Разве один я?

— Наверное, ты прав, — ответил он, тяжело вздохнув. — Недаром говорят: «Дурная голова ногам покоя не дает». Сам не понимаю, почему каждый из нас стремится попасть в столь двусмысленное положение. Но ты не мог забыть, что я дважды побеждал тебя и в конечном итоге милостиво подарил жизнь, позволив остаться на одном из Отражений.

— Хороша милость! Ты прекрасно знаешь, что бросил меня подыхать от чумы! И если быть точным, первый раз ты меня не победил. Насколько я помню, ни одному из нас не удалось взять верх.

— В таком случае давай выясним отношения раз и навсегда. Я старше и сильнее тебя, Корвин. Если ты настаиваешь на дуэли, я не возражаю. Убей меня, и, может быть, тебе удастся занять трон. Попробуй. Хотя вряд ли у тебя получится. И мне бы хотелось покончить с твоими притязаниями прямо сейчас. Нападай, Корвин! Посмотрим, чему ты научился на Отражении, имя которому — Земля!

Обе наши шпаги одновременно сверкнули в воздухе. Я вышел из-за стола.

— Сколько себя помню, — сказал я, — никогда не встречал такого самовлюбленного эгоиста, как ты, Эрик. Почему ты решил, что, кроме тебя, нет достойных занять трон?

— Потому что я его занял. Попробуй, отними!

И я, попробовал.

Он отбил прямой выпад в голову, а я — атаку в область сердца и попытался нанести укол в руку. Он легко парировал и толкнул между нами небольшой стул. Я ударил по стулу ногой, норовя попасть Эрику в лицо, но, к сожалению, промахнулся, и он вновь перешел в наступление. Я удачно защитился, он — тоже. Я сделал несколько выпадов, отразил несколько атак. Затем я попытался провести одну хитрую комбинацию, которой научился во Франции: сначала атака, потом финт в четвертой позиции, финт в шестой и выпад, заканчивающийся уколом в руку. Удар прошел, и из его кисти потекла кровь.

— О, ненавистный брат! — вскричал он, отступая, — Мне донесли, что Рэндом выступил вместе с тобой.

— Верно. Многие из нас сплотились против тебя.

Он яростно бросился в атаку, заставив меня отступить, и внезапно я почувствовал, что уступаю ему в мастерстве, несмотря на все свое умение владеть шпагой. Возможно, он был одним из самых сильных противников, с которыми мне когда-либо приходилось иметь дело. Страх перед поражением заставил меня обороняться с удвоенной силой, но Эрик неумолимо продолжал идти вперед, а я — отступать шаг за шагом. В течение нескольких веков мы обучались искусству ведения боя у известнейших фехтовальщиков. Самым великим и непревзойденным мастером шпаги был наш брат, Бенедикт, но сейчас он не мог мне помочь, даже если бы согласился принять мою сторону. Я схватил со стола какие-то мелкие предметы — первое попавшееся под руку — и швырнул их в Эрика. Он быстро отклонил корпус, ни на секунду не прерывая атаки, а я начал постепенно уходить влево, и все это время кончик его шпаги мелькал перед моими глазами. И тут я испугался по-настоящему. Он фехтовал блестяще. Если бы не моя к нему ненависть, я бы зааплодировал столь великолепной демонстрации приемов боя. Он продолжал меня теснить, и мною полностью овладел страх: я понял, что не смогу победить. Он фехтовал лучше. Я выругался про себя, но легче мне не стало. Я попытался провести еще три неожиданных приема, но он их небрежно парировал, заставляя меня все время обороняться и отражать атаку за атакой.

Поймите меня правильно: я фехтую безупречно. Но, видимо, не так хорошо, как он.