Девять неправильных ответов - [51]

Мисс Конуэй промолчала, но ее взгляд предполагал нечто настолько шокирующее, что Билл невольно смутился.

Положив ноги на диван и натянув плед, Билл указал сиделке на стул рядом. Мисс Конвей села с чопорным видом.

— Ох уж эти ваши женщины! — промолвила она таким тоном, словно ей было стыдно, что такие, как он, существуют на свете.

— Что вы имеете в виду? — осведомился Билл, приподнявшись. — Я не султан с гаремом. Какие еще женщины?

— Конечно, это не мое дело. Но во второй вечер, когда вы находились под действием снотворного, вам звонили две женщины, одна за другой. Обе пытались проникнуть в дом, и каждая называла себя Джой Теннент. А вы в бреду произносили имя еще одной женщины — Марджори. И после этого вы будете утверждать, что вы не султан?

Билл понял, что в тот день Марджори и настоящая Джой, очевидно, узнали о его болезни.

— А вы видели хоть одну из женщин, которые называли себя Джой Теннент?

— Право, я их не разглядывала, — ответила мисс Конуэй. — Но та, у которой черные волосы и голубые глаза, очень сердилась, когда я не позволила ей войти. Эта особа заявила, что она ваша вдова — ничего себе, шуточки! — что у нее есть брачное свидетельство и что она может пойти к вашему дяде…

— Моя вдова? — переспросил Билл. — Но это гнусная ложь — ведь я еще жив!

— Думаете, я об этом не догадалась?

Сигарета обожгла Биллу руку, и он погасил ее.

В мгновение ока Билл понял то, что казалось таким загадочным в настоящей Джой Теннент. Джой была той, кого французы именуют demi-vierge[57] чей холодный, расчетливый ум никогда не допускает близости до брака.

Билл не сомневался, что Лэрри женился на ней, а история об раздельных комнатах должна была поддерживаться, пока Джой не убедится, что дядя Гей одобряет невесту.

Но брачное свидетельство не могло подействовать на старого козла. Гей знал, что Билл не Лэрри Херст, и думал только о том, чтобы убить его.

— А светловолосую леди вы тоже видели? — спросил Билл. — Какой она вам показалась?

— Ну… — голос стал чуть менее чопорным, — не отрицаю, что она умеет себя вести, и могу понять, почему мужчина… Я впустила ее, и она провела с вами две ночи.

— Что?!

— Какой же грязный ум у некоторых людей! Она сидела в кресле и всю ночь разговаривала со мной. — Взгляд карих глаз мисс Конуэй стал почти нежным. — Вы были со мной очень любезны, и я больше не буду вас дразнить. Я знаю, что ваша настоящая фамилия Досон, а не Херст. Я знаю, что светловолосая девушка — та самая Марджори, о которой вы говорили в бреду. Вам грозит какая-то опасность, но она не хотела или не могла рассказать мне об этом, потому что мой брат работает в уголовном розыске. Вы ужасно любите друг друга, но по какой-то причине не можете…

— Спасибо, — прервал Билл. И ему показалось, что мисс Конуэй облегченно вздохнула. — Остается выяснить, что я говорил в бреду.

— Да ни о чем особенном. Как вы ненавидите какого-то Хэта или Хэттера. Вы сказали, что встретились с ним лицом к лицу с оружием в руках, но он не осмелился выстрелить, и теперь вы разбили преграду или что-то в этом роде.

— Надеюсь, что разбил. — Билл пошевелил плечами.

— Потом вы упомянули, что достали какой-то ключ, потому что двое говорили одно и то же. И что-то насчет щелчка большим и указательным пальцами.

Билл ничего не понял, но надеялся вскоре все вспомнить.

— Были какие-нибудь сообщения или телефонные звонки?

Мисс Конуэй подошла к столу и взяла список.

— Мистер Роналд Уэнтуорт из Мэрилебонской библиотеки звонил три раза, — сказала она. — Он спрашивал мистера Досона.

Билл надел шлепанцы и поднялся. Было приятно ощутить крепкие ноги — впрочем, он с повязкой на глазах ходил четыре последних дня и даже боксировал с грушей, которую Таффри подвесил в ванной.

— Я должен остановить Ронни, — сказал Билл. — Иначе он не успокоится и запутает это дело Досон-Херст еще сильнее.

Подняв обе шторы, Билл нашел телефонный номер Роналда Уэнтуорта и сообщил его Томми, сидящему внизу у коммутатора. Он с облегчением услышал в трубке подлинный голос Ронни, который был способен выдать себя за кого угодно — от мистера Черчилля[58] до модной радиозвезды — и часто этим пользовался.

— Билл Досон, сукин ты сын! Почему ты не пришел посмотреть нашу выставку? Ой, прости, совсем забыл! Надеюсь, тебя не разозлила моя маленькая заметка о тебе в прессе.

— Какая еще заметка?

— Я просто сообщил, что мистер Уильям Досон, известный специалист по Шерлоку Холмсу, ехал на выставку, когда внезапно был сражен приступом таинственной суматранской болезни, напоминающей о ядовитой коробочке мистера Калвертона Смита в «Шерлоке Холмсе при смерти».[59]

— О чем ты, черт возьми?

Ронни засмеялся, и Билл живо представил себе его продолговатую физиономию с большими черными усами.

— Мой друг в полиции намекнул мне, после того как сам узнал от доктора, что это было отравление радием. Но это бы не так хорошо соответствовало шерлокианскому колориту.

— Насколько я понимаю, ты контактировал с неким мистером Гейлордом Херстом?

— Ты не поверишь, но я член его клуба, — отозвался Уэнтуорт. — Этот маленький противный зануда с толстыми очками и слабыми ногами каждый четверг делится сокровищами своей эрудиции с избранной публикой в клубе «Шоколадное дерево». У него куча денег и ни одного родственника, кроме племянника в Штатах, которого он, по собственным словам, ненавидит. У старика полным-полно интереснейших вещей для выставки Холмса, но он согласен их экспонировать за такую цену, какую мы не можем себе позволить…