Девять неправильных ответов - [52]

— По-твоему, он в своем уме?

— Безусловно, нет. Но в психушку его не упрячешь — он слишком богат.

Рядом послышался голос мисс Конуэй:

— Было два телефонных звонка мистеру Лоренсу Херсту от преподобного Джеймса Досона из Сассекса.

— Это мой отец, — сказал Билл, прикрыв ладонью микрофон. — Надеюсь, вы меня не выдали?

Ответом послужило оскорбленное выражение лица мисс Конуэй.

— Слушай, Ронни, — снова заговорил Билл в трубку, — не звони мне больше, пока я сам тебе не позвоню. Где тебя можно застать?

— В нескольких местах. — Ронни быстро продиктовал номера. — Они есть в справочнике. Но мне только что в голову пришла одна идея. Ты знаешь, что мы полностью воссоздали обстановку гостиной Холмса на Бейкер-стрит. Так вот, моя идея заключается в том, чтобы…

— Потом! Я тебе позвоню. — Билл положил трубку и с облегчением повернулся, едва не задев лежащую на пишущей машинке тяжелую кочергу.

— Никаких писем и телеграмм, — продолжала мисс Конуэй, подойдя к маленькому круглому столику, — но из Сэндрана в Сассексе пришла посылка с книгами от преподобного Дж. Досона.

— Папа в своем репертуаре, — просиял Билл. — Пожалуйста, откройте посылку.

Дверь в маленькую прихожую открылась и закрылась снова. Доктор Пардонер, чьи руки буквально сверкали чистотой, поспешил к своей шляпе и чемоданчику.

— Ну, вроде бы все, — сказал он. — Между прочим, мистер Херст, меня не удивит, если к вам сейчас явятся посетители. Таффри, который пришел снять вашу боксерскую грушу, только что открыл входную дверь.

Мисс Конуэй, атаковавшая посылку с маленьким ножиком, внезапно вскрикнула:

— Мистер Херст! Это выглядит как книги, но внутри что-то шевелится!

Билл вскочил на ноги.

— Отойдите! — крикнул он. — Не трогайте посылку!

Мисс Конуэй отпрянула.

Бумага зашелестела, и наружу выполз огромный мохнатый тарантул, застыв на краю коробки. Ужас вызывал не столько его яд, которого было очень мало, а может, и вовсе не было, сколько внешний вид.

Билл слышал, что в Техасе водятся тарантулы, способные совершать прыжки на значительные расстояния. Он не был уверен, что перед ним именно та разновидность, тем не менее…

Дверь в стене напротив той, у которой стоял диван Билла, распахнулась, и в проеме возникли Марджори Блер, одетая в голубое под цвет глаз, и Эрик Чивер с журналом в правой руке. Оба сразу же увидели чудовище. Мохнатые лапы тарантула дрогнули — казалось, он вот-вот прыгнет прямо в лицо Марджори.

Чивер обнаружил неожиданное присутствие духа. Быстро закрыв собой Марджори, он нанес успевшему прыгнуть мерзкому существу сильный удар журналом прямо в воздухе.

Тарантул ударился о стену и свалился на пол.

Билл ринулся к лежащей на пишущей машинке кочерге, но доктор Пардонер опередил его. Кочерга опустилась шесть раз, прежде чем изрядно побледневший доктор наконец выпрямился.

— Не думаю, что эта тварь была очень опасна, — спокойно сказал он и повернулся к Биллу: — Возьмите газету и заверните останки, пока Таффри их не уберет. Они выглядят не слишком приятно.

Билл повиновался.

— Посмотрите, есть ли в коробке карточка, — попросил он доктора, — а я пойду переодеться.

Проходя мимо Марджори, Билл не осмелился посмотреть на нее. Эрик Чивер словно окаменел после совершенного им подвига. Билл хлопнул его по плечу:

— Отличная работа, старина.

В прихожей он столкнулся с Таффри и с собственным отцом.

— Еще одна шутка, — сообщил Билл портье. — Боюсь, вам предстоит малоприятная уборка. — Он повернулся к отцу: — Я хотел бы поговорить с тобой, папа.

— Я тоже, — улыбнулся преподобный Джеймс. — Куда мы пойдем?

— Вперед. Там спальня.

В комнате было два окна, между которыми стоял комод. Шаткая на вид двухспальная кровать с выцветшим оранжевым покрывалом была обращена изголовьем к дальней стене. Над ней висела акварель, изображающая мост Вздохов в Венеции, с которой свисал кремовый шнур.

Билл сел на кровать, указав отцу на удобное кресло-качалку рядом с ней.

Преподобного Джеймса можно было бы принять за старшего брата Билла, если бы не редкие песочного цвета волосы и глубокие морщины на лице. На нем был плотный костюм из серого твида, карманы которого топорщились от книг и курительных трубок.

— Билл, — начал он, откашлявшись, — Марджори приезжала навестить твою мать и меня.

— Да, папа, я так и подумал. Ты спрашивал по телефону Лоренса Херста. Я хотел позвонить тебе в первый же вечер после прибытия в Лондон, но…

— Знаю, Билл. Это не имеет значения. Но…

— Я должен задать тебе один вопрос, — прервал Билл. — Это касается тебя и мамы.

Преподобный Джеймс с виноватым видом вынул из кармана трубку и отвинтил черенок.

— Вопрос состоит в следующем, — продолжал Билл. — Сколько денег нужно тебе и маме, чтобы ни в чем не нуждаться?

На лице преподобного Джеймса отразилось неподдельное изумление.

— Просто удивительно, Билл! Именно этот вопрос я собирался задать тебе. Еще никогда твоя мать и я не были так хорошо обеспечены. Даю тебе слово!..

Он сунул в рот черенок задом наперед и недоуменно посмотрел на него.

— Ты уверен в этом, папа?

— Даю тебе слово, — повторил его отец. — Теперь я понимаю, почему ты… — Казалось, он не может найти нужные слова. — Но у меня еще один важный вопрос. Эта так называемая «игра», которую ты ведешь…