Девушки в шинелях - [7]

— А что? Вот посажу на коня — и к себе на батарею!

— Товарищ лейтенант! — шутливо погрозила Аня пальцем. — Извините, пожалуйста, нас ждут. До сайде пня!

И они побежали.

— Всего хорошего! До встречи! — крикнул вдогонку Степан.

Быстро пролетели дни в запасном полку, где девушки научились владеть и пистолетом, и гранатой, и автоматом применительно к условиям боевой обстановки. И вот в один из жарких дней июля, когда перекаленный диск солнца опустился за макушки сосен, к землянкам подкатили два грузовика.

— Это за нами! Приехали наконец-то! — услышав шум моторов, всполошилась Анн.

— А может, и не за нами…

В землянку вбежала Шура Шляхова:

— Девочки, забирайте свою амуницию — и по машинам!

Нина прощальным взглядом окинула обжитую за эти дни землянку и выбежала вслед за Аней и Полиной.

Девушки уезжали в боевые порядки 21-й гвардейской стрелковой дивизии. И только не было с ними Беллы Дрездиной. Она трагически погибла на стрельбах, так и не успев сделать выстрела по живому фашисту. Могильный холмик с красной фанерной звездою остался в лесу, под молодой березкой, у которой подруги похоронили ее.

На передовой

Под покровом ночи группа девушек-снайперов, в которую попали Нина, Аня и Полина, прибыла в один из батальонов дивизии.

Небольшая фронтовая землянка, отведенная комбатом для необычного пополнения, могла бы показаться лаже уютной, если бы не просачивавшиеся сквозь бревенчатую, присыпанную землею крышу приглушенные звуки пулеметных очередей. С непривычки Нина долго не могла заснуть. Лишь после полуночи прикорнула около спящей Анн.

— Подъем! — как будто издалека донесся певучий голос Шуры Шляховой, и Нина открыла глаза.

— Вставай живее, Нинок! — стянула с нее шинель Дня и выпорхнула наружу. — Ой, девочки, сколько тут ягод! — крикнула она.

Нина вышла и остановилась в узкой траншее. Шагах в пяти она увидела Аню, которая, позабыв обо всем на гнете, карабкалась наверх, к дикой малине.

Вдруг над головой свистнули нули и донесся стук пулемета. Нина инстинктивно присела. Ее взгляд испуганно остановился на Ане, которая плашмя свалилась на дно траншей. «Что с ней? Неужели убило?!» — ожгла страшная мысль.

Послышался топот сапог. Кто-то бежал по траншее.

— Наслали мне тут детсад, теперь мучайся, елки-палки! Кто разрешил высовывать нос из траншеи?! — ругался какой-то капитан. — Позиции мне тут демаскируете!

— Я хотела малины нарвать, — робко пролепетала Аня, приподнимаясь с земли.

— Жи-ва-я-а! — радостно закричала Нина.

Напитай смерил прищуренным взглядом Аню:

— Ефрейтор, вы понимаете, что здесь фронт, а не ягодный питомник? Фамилия?

— Что? — растерянно моргала глазами Аня.

— Ваша фамилия, ефрейтор?!

— Носова, товарищ капитан.

— Так вот, ефрейтор Носова, передайте своему командиру, чтобы сейчас же, на одной ноге, ко мне прибыли все! Скажете, комбат Рыбин вызывает.

Встревоженные случившимся, девушки друг за другом робко пробирались по ходам сообщения мимо глазевших на них бойцов.

— Смотри, братва, «воробушки» появились! — неслось им вслед удивленно и ласково.

* * *

Первой с докладом вошла к комбату Шура Шляхова. А минуты через две он вызнал всех девушек.

Они спустились по деревянным ступенькам вниз и оказались в просторной землянке. Рыбин рассадил их на скамейки. Кроме него за столом сидел еще один офицер, и тоже капитан — замполит. Фамилии у него была громкая — Булавин.

Комбат прохаживался у стола, заложив одну руку за портупею, а другой энергично рассекал воздух и рассказывал об обстановке на участке их батальона»

— Вот вы, ефрейтор… — остановился Рыбин против Нины.

— Ефрейтор Обуховская! — вскочила та со скамейки, лихо щелкнув каблуками.

— Сидите, сидите… Сможете ли вы по звуку летящей пули определить, из какого оружия она выпущена?

Нет. А почему? До только потому, что еще, как говорится, пороха не нюхали. Сегодня мне пришлось быть свидетелем нелепейшего случая. Это — чепе! — повысил он голос, останавливая свои потемневшие глаза на Ане. — Ефрейтор Носова… Садитесь!.. Из-за какой-то малины чуть не поплатилась жизнью! Не забывайте, враг на каждом шагу подстерегает вас! Мы его — тоже! И нам надо беречь себя, а фашистов уничтожать! А для итого вам сначала необходимо обвыкнуть на передовой, научиться некоторым хитростям нашей, на первый взгляд немудреной, фронтовой науки. С этого и начнем…

Рыбин подошел к телефону, крутнул ручку зуммера:

— Алло, Новиков? Зайди ко мне.

Вскоре в землянку вошел худощавый подтянутый лейтенант, козырнул.

— Как там у тебя? — спросил Рыбин. — Немчура не шалит?

— Да нет, тихо пока.

— Чем занимался?

— Посты проверил да за письмо взялся. Матери надо написать.

— Ты, кажется, из Рязани?

— Да, из Михайловского района.

Аня даже привстала со скамейки. Еще один земляк!

— Ты вот что, Николай, — в раздумье проговорил Рыбин, — небольшой фейерверк на правом фланге устрой фрицу для острастки, — он глянул на часы. — А я через пять минут загляну к тебе в гости. С девчатами.

— Есть устроить фрицу фейерверк, товарищ гвардии капитан! — улыбнулся Новиков и выбежал из землянки.

— Всем за мной! — комбат надел пилотку. — Выше ходов сообщения носа не высовывать!

Рыбин быстро шагал по траншее. Девушки едва поспевали за ним. Шествие замыкал сержант-автоматчик.