Девушки начинают и выигрывают - [70]

Я быстро перебираю свои возможности. Я могу: а) взять чужую одежду, но это будет воровством; б) попросить у хозяев что-нибудь, в чем можно дойти до дома, но телефонов устроителей голой вечеринки в моей записной книжке нет. Кроме того, я даже не знаю, кто отвечает за это очаровательное увеселение. Наконец я замечаю в углу кучу пустых мешков для мусора. В минуту гениального озарения я хватаю один из них и заворачиваюсь в него, как в полотенце. Издали мой наряд можно принять за очень короткое, очень обтягивающее виниловое платье. Я прикидываю, что образ проститутки-садистки лучше, чем образ голого участника акции протеста, поэтому покрепче завязываю мешок.

Следующая проблема — пятнадцатиминутный пеший переход до дома. У меня закрадывается подозрение, что прогулка по кампусу в половине второго ночи в субботу предполагает множество встреч, а следовательно, и вопросов, которые, в свою очередь, предполагают множество витиеватых ответов. Завтра за бранчем я убью Лизу. Эту девицу надо приструнить раз и навсегда.

Поскольку идти домой пешком невозможно, я решаю позвонить в службу микроавтобусов Йеля по телефону, который висит в вестибюле на стене. За все время пребывания в колледже я ни разу не обращалась в данную службу, но слышала, что можно набрать несложный номер «1234» с маленького синего телефона на территории университетского городка, и тебя заберут, где бы ты ни был, и отвезут, куда скажешь. Я прикидываю, что поскольку никогда микроавтобусом не пользовалась, вполне вероятно, что никто из моих знакомых тоже этого не делал, быстро набираю номер и договариваюсь о машине.

Теперь я стою на улице в мешке для мусора, в туфлях на шпильке цвета лайма стоимостью двести долларов и в больших золотых серьгах-кольцах, которые, по словам продавщицы, «украсят любой наряд». Хотя она явно не имела в виду мой нынешний прикид, когда это говорила.

Я минут десять ежусь от холода, прежде чем перед домом останавливается микроавтобус и водитель открывает дверцу. Я перебегаю улицу и сажусь в машину, делая значительное усилие, чтобы не встретиться с водителем взглядом, и бормочу свой адрес. Я надеюсь, что все это он уже видел и не слишком заинтересуется моим необычным нарядом, и хочу только побыстрее добраться до своей комнаты и лечь спать.

Я украдкой осматриваюсь: кроме меня в микроавтобусе только один парень, который сидит в середине салона. Я размещаюсь на переднем сиденье и утыкаюсь взглядом себе в колени, надеясь, что водителю предстоит подобрать не слишком много пассажиров.

Я жалею, что на мне нет трусов. Это совершенно негигиенично.

Смотрю в окно, прокручивая в голове события вечера, и внезапно начинаю хихикать себе под нос. Мне не терпится описать Почтальону сие тяжкое испытание. Возможно, он тоже посчитает мое приключение смешным. Интересно, а он был когда-нибудь на голой вечеринке? Я начинаю мысленно составлять будущее послание, и тут мы останавливаемся на первом светофоре. Центр Нью-Хейвена — это лабиринт улиц с односторонним движением, из-за чего меньше чем за двадцать минут на машине никуда не доберешься.

— Простите, — раздается позади меня голос с британским акцентом.

Я игнорирую его и упорно смотрю вперед. Парень, должно быть, обращается к водителю. Надеюсь.

— Я обращаюсь к вам, — мягко произносит он. Я обожаю британский акцент. В смысле, как любая американка.

Поддавшись этой слабости, я медленно оборачиваюсь.

— Да?

Позади меня сидит худощавый темноволосый парень. На вид ему лет двадцать пять, он довольно бледный, но красивый, в духе Хью Гранта. Он смущенно улыбается, и улыбка отражается в его глазах, в уголках которых собрались морщинки. Подбородок у него немного выдается вперед, а нос слегка искривлен.

— Простите, но я невольно обратил внимание, что вас, похоже, выбросили.

— Что?

— Не знаю, заметили вы или нет, но на вас мешок для мусора, — с улыбкой говорит он.

— Да, знаю… так неловко… — Я умолкаю, не представляя, что сказать дальше.

— Меня зовут Колин, — говорит он и пересаживается на несколько сидений вперед, поближе ко мне.

— Здравствуйте, — краснея, отвечаю я. — Обычно я не ношу мешков для мусора.

— А имя у вас есть? — спрашивает он.

— Ой! Простите. Хлоя, — смущенно отвечаю я. Поднимаю на него взгляд — его глаза снова сощурились, собравшись в уголках морщинками.

— Что ж, Хлоя, я бы порасспросил вас о вашем необычном одеянии, но, полагаю, это тема не из приятных. К тому же затем я вынужден буду сообщить вам, почему еду в микроавтобусе, и изложить собственную ужасающую историю этого вечера.

— Я не сказала вам, почему еду в микроавтобусе, — говорю я.

— Подозреваю, потому, что вы одеты как бродяжка.

— Вы правы, — хихикаю я, пытаясь сесть так, чтобы не слишком оголиться. Все это действительно очень глупо. — Значит… вы на последнем курсе? — спрашиваю я, чтобы отвлечь внимание от себя.

— Да. Сравнительное литературоведение. Специализация — Латинская Америка. А вы? Мне кажется, я раз или два видел вас в «Джипси».

— Могли, — говорю я, балдея от его акцента. — Я на предпоследнем курсе английского отделения. А теперь расскажите, почему вы едете в этом автобусе.