Девушка с веслом - [38]
Автостопщица – выживальщица, мать-перемать. Москвичка тупая, беспомощная.
Меняю десятку на рубли, звоню. И опять демонстрирую полнейшую беспомощность: автомат никак не соединяет, а у сердобольной девушки с первого раза получается. Фигня, главное сейчас быстро и доходчиво сформулировать, что мне нужно.
Парень на проводе, естественно, удивляется, но приглашает в гости, а там разберёмся. Они выходят в пятницу на Катунь. Подробно объясняет, как до них добраться. Судя по голосам, там какое-то сборище.
Ах, братья – туристы, как же с вами всё просто и легко! Я готова расцеловать юную продавщицу. Она дает мне домашний телефон, свой и мамин, и на всякий случай записывает тот, по которому я поеду. Зовут отзывчивое создание Юля Некрасова. Будете проездом в Бийске – передавайте ей привет! И покупайте у неё побольше. Новосибирские чипсы и сухарики «кириешки» весьма вкусные. А воду лучше брать местного разлива, Н-ские варианты «Спрайта» и «Колы» хочется сразу вылить.
Была у меня еще мысля дождаться вечернего поезда. Но так меня встречание достало, что я эту мыслю отбросила – вместе с пыльным листочком конопли, которая росла в изобилии около вокзала. Нравится мне вкус её свежего сока, поэтому я всегда машинально обрываю по листочку и сосу черешок. Никакого наркотического эффекта это не даёт.
Загрузилась я в трамвай №1 и ехала долго-предолго, почти до конечной. Громадный рюкзак, чёртово весло – наконец-то они перестанут быть мёртвым грузом! Трамвай полз со скоростью пешехода. Город кончился, прямо к рельсам подступил лес, через который иногда справа просматривалась дорога с редкими машинами. Впечатление было, будто я еду по какой-нибудь Кругобайкальской железке. Большой олеумный завод и ещё какой-то индустриальный гигант медленно проплывали мимо болтающегося трамвая с одной незакрывающейся дверью. Как бы он не развалился на ходу.
Приехала на остановку «Лесоперевалка». Посреди леса стоял магазин, и люди ждали автобусов. Мой пришёл через полчаса и повёз по ещё более живописной извивающейся лесной дороге. На звание тайги этот лес не тянул, но давал почувствовать, что здесь Сибирь, а не какая-то Европа.
Въехали в посёлок Сорокино. Вполне цивильные пятиэтажки. Это город-спутник Бийска, вроде нашего Зеленограда, и телефоны тут бийские. По подробной наводке искомую квартиру я обнаружила сразу.
Дверь открылась – и как будто я к себе домой попала. В одной комнате интернет, в другой видик. На экране чьи-то каты прыгают по порогам, весёлая компания это дело оживлённо комментирует. Потом отрывается от экрана и начинает со знанием дела комментировать моё весло. Меня усаживают на диван, угощают холодным свежим квасом и чем-то зелёным – репкой, что ли. В дверях стоит ещё кучка вёсел, в живописном беспорядке разбросаны каски, насос, куски ткани, по ним бродит кот. Home, sweet home!
В процессе непосредственного общения я выделяю хозяев квартиры: Лёшу и Вику. Оказывается, они тоже инструкторы, только пока без лицензии, поэтому и объява в газете такая скромная. Зато у них есть множество других официальных бумажек, например, права на вождение катамарана – это не хохма, а реальный документ! Права подразделяются по категориям: двойки и четвёрки, как для автомобилей B, C, E. Весной и в начале лета ребята ходят интересные маршруты в своей компании, как все нормальные люди. А к концу лета начинается туристический сезон, на Алтай валят денежные лохи, которые видели сплав по TV и тоже хотят попробовать экстрима, хотя ни разу в палатке не ночевали. И мне светит сплав в этакой компании. А что делать – альтернативы нет. Ладно, думаю, посмотрю изнутри, что это за штука – коммерческий поход.
До похода оставалось ещё четыре дня. На это время Вика с Лёшей меня вписали и знакомились со мной ближе. Я блаженно расслаблялась.
Мне было непонятно, зачем они уже давно официально поженились, но не делают детей. Объяснить не получилось – видно, разные у нас социальные стандарты. Фамилия их была Соколовы («Сокол ты, Орлов! Орёл ты, Соколов!»), а жили в посёлке Сорокино. Забавно.
Раскладку из моего рюкзака мы распотрошили. Тушёнке и спирту инструкторы обрадовались, решили сделать мне на сплав скидку, в смысле за еду денег не брать. Но вот досада: там был весь общественный чеснок. Мининская группа осталась без чеснока, я его не ем, а у хозяев этого добра своего навалом.
У Лёши в гараже жил самодельный клееный каяк, узкий и длинный. Почему-то вспомнилось словосочетание «стул гнутоклееный». Юбка к нему тоже была самошитая. Ещё там хранился самодельный кат-двойка, который специально для меня надувать не стали, сказали, что увижу на сплаве. Такие каты ребята производят на продажу, предлагали и мне за 400 долларов (ага, и в Сибири бывают цены в баксах!), вполне приемлемо. А я как раз задумывалась, не пора ли стать судовладельцем.
Каяк мне выдали покататься по реке, называемой, как нетрудно догадаться, Бия. Река широкая и плоская, течения никакого, судоходства тоже не видать, кроме редких барж. Каяк отчаянно рыскал. А эскимоситься я не умела и в одиночку учиться не хотела. Зато можно было покататься по островам, понаблюдать птиц. Водяных птиц было мало, зато полное небо хищных. Никогда не видела столько соколов, беркутов, или кто они там, сразу. Один здоровый орёл уселся на ржавый катер прямо рядом, но стоило навести на него объектив, тут же снялся. Осторожный.
