Девушка из штата Калифорния - [32]

Тут я должна сделать небольшое отступление и рассказать о том, что со мной произошло на пятый день работы, когда я возвращалась автобусом домой. Не хотелось нарушать повествование о работе, поэтому я там не ввернула это из рук вон страшное событие.

Итак, работаю я первую неделю. В пятницу еду с работы домой в четыре часа. В автобусе. Один автобус идет полчаса прямо до дома. Очень удобно. Потому-то я и поверить не могла в такую находку. Еду, пишу письмо подруге в Москву. Сижу одна на двойном сиденье в середине автобуса, с левой стороны. И вот я закончила первую страницу и, видимо, собиралась достать из портфеля второй листок. Тут я почему-то взглянула вперед по ходу автобуса. Вдруг я вижу через лобовое стекло, что наш автобус резко почему-то виляет с правой крайней полосы, по которой мы едем, на пешеходную дорожку, потом я вижу, как мелькают кусты и деревья, вплотную к лобовому стеклу. Раздается жуткий, страшный треск удара. В следующую долю секунды я соображаю, что это авария. Также я успеваю подумать, что Майк дома, неходячий, ждет меня с работы, что возможно мы сейчас начнем переворачиваться, и я погибну и как это все страшно и глупо. И как жалко Майка и маму. Я была в аварии иа легковой машине три года назад. Я запомнила этот жуткий треск и звук удара. Машина наша тогда перевернулась полностью и снова встала на колеса, вся помятая, все стекла разбиты. По воле провидения, на водителе ни одной царапины, а я немного ушибла шею при ударе, да сломалась заколка в волосах. И все. А свидетели сказали, что мы смело можем отмечать свой второй день рождения в тот день – жуткое было зрелище. Теперь же, помня все это и осознав сейчас в автобусе, что надо что-то сделать, чтобы поменьше пострадать, я соскальзываю со своего сиденья на пол и упираясь руками в спинку переднего сидения, жду, что мы начнем переворачиваться. Последний сильный удар, мы врезаемся куда-то и останавливаемся. Народ от толчка летит вперед по салону. Было всего 16 пассажиров. Места много, есть куда лететь. Это теперь я шучу. Тогда, поверьте, было не до шуток. Когда мы остановились, заголосили люди, кто от ушиба, кто от испуга. Впереди салона автобуса показался столб то ли дыма, то ли пыли. Кто-то закричал: «Все О, кей, теперь все в порядке (мол, мы благополучно врезались)! Без паники!» Я же подумала, что раз автобус не перевернулся, то уж взорваться-то он уж должен, по крайней мере, ведь в мозгу нагромождение американских фильмов, где они обожают показать крушения и аварии. Мой портфель, в котором все мои документы, отлетел куда-то вперед, под сиденья. Я быстренько подумала: «Сразу выпрыгивать или поискать и схватить портфель сначала?» Как молниеносно работает человеческая мысль! Все произошло в течение считанных секунд. А сколько я успела передумать. Помню, еще подумала, что, возможно, если я начну искать портфель, то автобус взорвется и я из-за портфеля погибну. Но невзирая на такое мрачное предположение, жадность победила. Это могучее чувство (чувство собственности). Оно оказалось бесстрашным даже перед лицом смертельной опасности. Автоматически ему повинуясь, я все-таки нашла портфель на полу впереди, схватила его, и тут какой-то парень открыл снаружи среднюю дверь и помог мне выбраться из злополучного автобуса. Вернее, он почти снял меня, так как автобус висел на каменной стене около метра высотой, которая огораживала задний двор жилого дома и бассейн. Чуть бы посильней удар и мы бы перевернулись в бассейн – неплохая перспектива. Я так люблю бассейны и вот в нем же и погибнуть. Это вроде как: «Чем я тебя породил, тем я тебя и убью».

Что же произошло с нашим автобусом? Водитель, чернокожая молодая женщина, на скорости пятьдесят-пятьдесят пять километров в час почему-то внезапно потеряла контроль управления автобусом и резко съехала с полосы на узенький тротуар, потом автобус врезался в каменный забор, окружавший частный дом, разрушил его и, свалив несколько деревьев, и въехав уже практически во двор того дома, ударился о стоявший там пустой трейлер и остановился. То, что я приняла за дым, по-видимому было пылью от разрушенного каменного забора. Забор и деревья смягчили удар, и мы повисли на этой метровой стене. (Уровень двора был ниже уровня дороги на метр.) Иначе быть бы нам в бассейне. Сразу был сильный шок – хотелось и плакать от пережитого страха и одновременно смеяться от радости, что жива и не покалечена. Я отделалась синяками на коленях. Из дома выбежали люди. Представляете их состояние – тихий солнечный афтернун (послеобеденное время), пятница, и вдруг во двор, сквозь забор, въезжает хорошенький бело-голубой новенький городской автобус, как огурчик. И останавливается по-над бассейном. Одна из проживающих в доме сказала, что при звуке удара подумала, что это землетрясение. Калифорнийца, видно, ничем не проймешь.

Кто-то позвонил 911. Быстро понаехало видимо-невидимо пожарных и машин скорой помощи. Движение транспорта на улице, по которой шел автобус, было приостановлено. Что собрало толпы зевак. Закружились над нами вертолеты, снимая для ТВ. Всех пассажиров автобуса собрали посреди улицы в кучку, как ягнят. Появились репортеры из газет. С большими фотоаппаратами и видеокамерами. Я поняла, что настало мое время для съемок. Пришел мой звездный час. Может меня покажут по американскому ТВ. Я сидела на предложенной мне кем-то из пожарных большой коробке и незаметно для окружающих стала позировать фоторепортерам. Мне было смешно. Ну шок-шоком, авария-аварией, а съемки-съемками. Было такое чувство, что приехала съемочная группа. И я не хотела ударить русским лицом в грязь. Но в задачи репортеров видимо не входило сделать меня звездой сюжета об автобусной аварии и показать меня крупным планом, как я там восседаю на коробке. Поэтому в газетах на следующий день можно было увидеть только мою голову в профиль, среди других пассажиров. Эту историческую статью и фотографию я до сих пор храню.