Девушек старше 35 просим не беспокоиться - [8]

Следующим творением стал облупленный кухонный буфет (бабушкино наследство), который Алла разрисовала райскими птицами на манер китайской лаковой шкатулки.

Увидев буфет, Лариса, зашедшая по случаю в гости, немедленно потребовала сделать ей так же. Буфета у нее не было, зато было старое гэ-дэ-эровское трюмо, с которым она никак не могла расстаться.

Алла сделала из трюмо конфетку, Лариса растрезвонила о талантах подруги всем, кому только смогла, и понеслось.

Заказы не то чтобы посыпались, как из рога изобилия, но желающих восстановить старую мебель оказалось предостаточно. Особенно задаром.

Поначалу практичная Варвара мирилась с таким положением вещей, а Алле даже не приходило в голову, что за собственное удовольствие можно брать деньги.

Но со временем, когда количество заказов увеличилось, а вместе с тем возросла и сложность выполняемой работы, Варвара поставила вопрос ребром, и Алла сдалась.

Правда, она всего лишь компенсировала стоимость расходных материалов и почти ничего не брала за саму работу. «А зря, – говорила Варвара. – Ты вполне могла бы этим зарабатывать».

«Может, и в самом деле это сможет нас прокормить?» – размышляла Алла, отдирая протершийся гобелен от кресла, которое принесли Лёвины соседи.

Заплатить они могли немного, но Аллу это не остановило. Такую красоту она бы вернула к жизни бесплатно – кресло было породистым, в стиле Людовика XV.

Она закончила уже за полночь и с сознанием хорошо выполненного дела пошла спать.

…

23-е ноября

Лариса. Скоро юбилей

Бурильщику Зубову исполнялось 45 лет.

По такому случаю через две недели, 7-го декабря, готовился грандиозный банкет в ресторане «Млечный путь».

Зубов возвращался с вахты за три дня до банкета, поэтому все организационные хлопоты Лариса решительно взяла на себя. Ей это нравилось – она обожала подобные мероприятия, а еще больше подготовку к ним. Кроме того, сосредоточенность на составлении списка гостей, выборе меню и оформлении банкетного зала помогала не думать о том, что должно произойти совсем скоро.

А думала об этом Лариса постоянно. И чем больше думала, тем труднее становилось бороться с подступающей депрессией.

Дело в том, что через полгода Ларисе тоже исполнялось 45 лет. И это ее пугало.

Расхожая фраза о том, что «в сорок пять баба – ягодка опять», бесила ее ужасно. По всему выходило, что к сорока пяти баба уже не ягодка. То есть вот оно – старость подкралась незаметно!

Она никак не могла с этим смириться, поскольку в душе чувствовала себя совсем молодой, практически девчонкой. «Женщине столько лет, на сколько она себя чувствует» – с этим Лариса была категорически согласна.

Однако умом она понимала, что с природой не поспоришь, время не обмануть и, рано или поздно, годы возьмут свое.

В таком неустойчивом состоянии крайне важно было ощущать стабильность и защищенность, знать, что будущее твое – безоблачно и надежно.

А вот как раз этого ощущения у Ларисы и не было. Более того, по мере чтения газеты «Вакансии» она совершила неприятное открытие, что молодость – это понятие вовсе не относительное, а очень даже абсолютное и ограничивается, судя по всему, тридцатью пятью годами.

То есть что же получалось? Ее поезд ушел? Это было очень, очень обидно. А главное – совершенно несправедливо.

Девиз Скарлетт О’Хара «Я подумаю об этом завтра» спасал Ларису на протяжении многих лет, но не срабатывал в данном случае. Потому что завтра не было – все было вчера.

…

30-е ноября

Лёва. Тренировка

– Ну ты, блин, даешь! – сказал мокрый от пота Гаврилыч, плюхаясь на скамейку рядом с Лёвой и утираясь полотенцем.

Лёва довольно усмехнулся, вспоминая свой триумф: скоростной проход на последних минутах матча и голевой пас правому нападающему. Итог: три-два в нашу пользу.

Правда, последствия этого триумфа могли быть самыми плачевными – колено, травмированное в прошлом году и с трудом залеченное, противно ныло и, кажется, снова начало опухать. Придется снизить нагрузки, а то и вообще отказаться на какое-то время от тренировок, чтобы колено восстановилось к стартовавшему через три месяца городскому турниру по футболу на кубок мэра.

Раздевалка заполнялась потными возбужденными мужиками, громко обсуждавшими результаты игры. Постепенно разговоры перекинулись на работу, деньги и женщин – как обычно.

Лёва растирал ноющее колено, прислушивался к гулу голосов и ощущал полное блаженство. Только в такие минуты он чувствовал, что живет. И не променял бы их ни на что.

Роза Семёновна была против любительского футбола, считая его бессмысленной тратой времени (ни денег, ни славы), к тому же опасной для здоровья. Но Лёва, возможно в первый и последний раз в жизни, воспротивился желанию матери и после института не бросил футбол.

Он просто любил играть. К тому же, футбол давал возможность общаться с реальными мужиками, которых в его повседневной жизни практически не было.

Народ в команде подобрался самый разношерстный. Здесь были местные бизнесмены и обычные клерки, вроде Лёвы. Был один адвокат и один кандидат исторических наук. Был слесарь, Гаврилыч. Был даже мент – капитан, начальник следственного отдела.

Лёва любил их всех, даже истеричного адвоката и предельно нахального мента. Но особенно ему нравился Гаврилыч.