Девственница - [28]

Я стараюсь не обращать внимания на ее взгляд.

— Это ты. Не могу поверить, что это ты. Из всего города…

Она кивает, ощупывая взглядом мое лицо.

— Земля круглая. — В ее голосе чего-то не хватает. Теплоты. Да, теплоты совсем нет. И голос звучит опустошенно.

— Послушай. Могу себе представить, что ты обо мне думаешь, — начинаю я. Я звонил в отель, в котором останавливался в Париже, и администратор сказала, что приходила блондинка и искала меня, после того, как я выехал. Я понял, что после этого у нее появилась веская причина не звонить мне и не приходить в «Коста» тогда вечером. Я был в ярости из-за того, что не додумался оставить сообщение на ресепшен. В любое другое время я бы обязательно это сделал, но тогда мои мысли были заняты Лиамом, поэтому я не мог ясно соображать. Я так и не смог себя за это простить. Не смог.

Выражение ее лица не меняется.

— Нет. Ты не можешь представить.

Я перевожу взгляд поверх ее плеча — очередь опустела.

— Пойдем выпьем со мной чашечку кофе. Всего несколько минут. Прошу тебя.

— На самом деле, я тороплюсь. — Она отступает на шаг, затем еще на один. Нет. Я не могу так просто ее отпустить.

Я быстро хватаю ее за запястье. Она определенно похудела.

— Прошу тебя. Всего несколько минут. Чтобы я мог все объяснить, что произошло.

Она приподнимает одну бровь.

— А есть что объяснять?

— Конечно.

— Я полагаю, у тебя было достаточно времени, чтобы придумать достойное объяснение. — Она поворачивает голову к девушке, ожидающей за стойкой, готовой принять ее заказ. Я ловлю себя, что задерживаю дыхание, выжидая, что она скажет.

— Пойдем. Ведь хуже не будет, если ты выслушаешь меня?

— Я буду латте, — говорит она девушке, а потом смотрит на меня. — И я сяду с этим джентльменом. — Она произносит с сарказмом слово «джентльмен», но я немного расслабляюсь от облегчения, что она согласилась меня выслушать. Я подвожу ее к столу, она садится напротив меня, держа спину прямо, словно проглотила шпагу.

— Что ты здесь делаешь? — Она ставит сумочку между собой и стеной, а кожаные перчатки кладет на стол. На левой руке нет кольца, и мне приходится себя сдерживать, чтобы не выбросить кулак в воздух от радости. Она даже не помолвлена. Возможно, она все же вспоминала меня за эти два года, как я ее?

— У меня была встреча с потенциальным покупателем всего в квартале отсюда. Я решил заскочить перекусить, прежде чем вернуться на ферму. Я остановился в отеле неподалеку.

— Думаю, это удача, что ты пришел сюда, — бормочет она, не переставая ерзать, барабаня пальцами по столу. Она продолжает крутить головой, постоянно поворачиваясь к окну. Почему она так нервничает?

— Для меня да. Мне очень повезло. — Я накрываю ее руку своей, чтобы она перестала барабанить по столу. Она тут же убирает свою руку, словно мое прикосновение ее обжигает.

Она нервничает, но со смехом говорит:

— Уже столько воды утекло, не так ли?

— Два года.

— Да. Почти.

— Ты прекрасно выглядишь, — мягко говорю я, упиваясь ее видом. Она похудела, но стала еще красивее, чем я ее помню. Хотя память забавная вещь, имеет тенденцию приукрашивать события и людей. Но не в ее случае. Ее волосы стали еще более золотистыми, глаза приобрели более глубокий зеленый оттенок. Кожа стала фарфоровой. Губы приоткрытые и полные. Я помню, как они ощущались. Она прикусывает нижнюю губы, и мой член начинает пульсировать, дергается, увеличиваясь. Хорошо, что она не может видеть, что происходит со мной под столом.

— Спасибо. — Ее щеки слегка краснеют, делая ее еще более привлекательной. Почти как у куклы, но очень страстной куклы. Я так и не смог забыть страсти, которой наслаждался той ночью. Я так и не смог ощутить ее страсть больше ни с кем.

«Хватит вести светскую бесед», — одергиваю я себя.

— Мне стоит перед тобой извиниться и все объяснить.

Она пожимает плечами.

— Совсем не обязательно. Прошло столько времени. Много воды утекло с тех пор.

Что с ней случилось? Я не ожидал услышать от нее нечто подобное почти скучающим тоном. Либо ей было на меня наплевать, либо я сильно заставил ее страдать, что она не хочет меня слушать. Может гордость ее ущемлена до сих, даже после двух лет?

— Тогда, пожалуйста, сделай мне одолжение, я хочу объясниться ради себя.

— Хорошо. Продолжай. — Официантка приносит латте и ставит перед ней на стол. Она благодарит женщину. Когда она берет стакан с кофе, я вижу, как дрожат ее руки. Это дает мне надежду. Она притворяется, что ей все равно.

— Первое, с моей стороны было очень глупо сразу же не взять у тебя номер телефона. Не могу передать, как я ругал себя, что мы не обменялись телефонами в номере. Но я полагаю, что ты торопилась, а я был… ну, я был так счастлив, что не мог ясно мыслить, — признаюсь я.

— Да, ты хотел взять у меня номер телефона, — хмурясь шепчет она.

— О боже, конечно, хотел. Я просил тебя мне позвонить, чтобы забить твой номер в контакты, помнишь? Ты так и не позвонила, и я не знал, как с тобой связаться.

Она кивает, глаза смотрят с грустью, как будто что-то вспоминая. Видно, вспоминает тот день.

— Но после того, как ты ушла, мне позвонили. Мне позвонила подружка моего лучшего друга. Он умирал в Ирландии. Врачи не думали, что он протянет еще один день. Он был единственным братом, который у меня был. Мы вместе выросли, прошли через многое вместе. — Сейчас я могу говорить об этом без боли, которая постоянно душила меня. Но совсем недавно вообще не мог разговаривать на эту тему. — У него был рак. Рак легких, и он даже мне не сказал, потому что не хотел, чтобы я ему помогал. Мне пришлось вылететь в Ирландию. Я должен был ему помочь.